Часть пятая. "Взаперти".

1. Еще не все в порядке.
Целый день Сара провела в одиночестве, бродила по дому, приводила его в порядок. Она добралась даже до тех комнат, в которые раньше и не заходила. И в которые не заходил и сам Роберт. Некоторые двери в комнаты были заперты (интересно, зачем?), но некоторые просто плотно прикрыты.
В одной из таких комнат царил мрак. Сара нащупала на стене выключатель, под потолком зажглась люстра. Здесь хранились разные старые вещи, в том числе и пыльный рояль. Сара почему-то оглянулась на дверь и подошла к нему. Смахнула слой пыли с клавиш, положила на них тонкие пальцы... Играть она не решалась - вдруг разбудит Роберта?..
Роберт потерял не только хирургию, он потерял многое... Он потерял свою жизнь. Ведь был же он когда-то счастлив. А теперь все рухнуло. Задача Сары - помочь ему. Ей очень хотелось, чтобы однажды он открыл глаза и понял, что мир прекрасен. Никогда она не бросит его, никогда не оставит. Она будет с ним всегда, каким бы он ни был, ведь иногда он просто невозможен.
Сара поднялась в спальню. Роберт спал, ровно дыша. Она села на край кровати, наклонилась, поцеловала его. Он не проснулся, лишь глубоко вздохнул.
"Спи, Роберт, спи..."
Романо прав. Надо жить дальше. Надо забыть предыдущие два дня, как страшный сон... Если, конечно, это когда-нибудь не аукнется Роберту в будущем...

Видимо, Роберт очень сильно устал за эти два дня. Во всяком случае, проспал он до десяти часов вечера. Сара уже успела соскучиться. Несколько раз она поднималась в спальню, но будить Романо не решалась. Он спустился вниз, увидел Сару. Потом перевел взгляд на часы.
"И не называй меня "соней", - попросил он.
"Не буду, - покладисто сказала Сара, хотя именно это слово вертелось у нее на языке. - Есть хочешь?"
"Нет. Но ради тебя что-нибудь съем".
"Я тебе пирожное купила, хочешь?"
Роберта все еще мутило, но он кивнул. Радостная Сара принесла чай и пирожное. Роберт обреченно начал есть. Сара зевнула, прикрыв рот ладонью.
"Иди спать, - приказал Роберт. - На работу завтра опоздаешь".
"Не опоздаю. Потому что я завтра не пойду на работу. И всю следующую неделю тоже. Я уже позвонила, в больнице знают. Рад?" - Сара склонила голову набок.
"А ты как думаешь?" - спросил Роберт.
"Я думаю: очень рад", - уверенно ответила Сара.
"Неправильно. Я очень-очень-очень рад".
"Вот и хорошо. Я иду спать, а ты чем займешься?"
"Почитаю", - пожал плечами Роберт.
"А завтра целый день будешь спать?" - уточнила Сара.
"Нет, постараюсь продержаться до вечера. Иди, спи..."
Сара поцеловала его в лоб и быстро поднялась по лестнице, в спальню. Легла на смятую, теплую после Роберта постель. Через несколько минут она уснула.
Роберт домучил пирожное и вошел в свой кабинет. Сел в кресло, достал из нижнего ящика свою самую любимую ракету, повертел в пальцах. Уронил на пол.
"Я вовсе не Ракета, доктор Спелленберг", - прошептал он еле слышно.
Роберт взял со стола книгу, отбросил ее в сторону. Потом положил голову на стол. Роберт не спал, просто лежал с закрытыми глазами. О чем он думал, так никто и не узнает. Через час он спустился в гостиную и включил телевизор, чтобы отвлечься.
И тут же выключил: на экране, в небе, куда-то летел вертолет. Романо швырнул пульт в угол. Потом подошел к окну. На улице был привычный шум большого города. Одиночество сжималось вокруг Роберта. Он закрыл глаза, прислонился лбом к стеклу...
Сара проснулась посреди ночи. В доме стояла тишина, но что-то было не так. Она поднялась с кровати, вышла в коридор, прислушалась. Потом подошла к двери ванной комнаты. Роберта тошнило. Сара остановилась. Роберту сейчас очень плохо. Так плохо, что он скорее прогонит ее. Войти Сара не решилась, ушла обратно в спальню. А Романо еще долго, уже вхолостую, выворачивало наизнанку.
На следующее утро Сара нашла его на диване, он не спал, устремил в потолок темные глаза.
"Как ты, солнышко?" - спросила Сара, видя, какой он бледный и измученный.
Сара еле расслышала его ответ.
"Я... в порядке..."
"Не в порядке ты. Сесть хоть можешь?" - спросила она.
Он попробовал сесть, покачал головой.
"Сегодня ты целый день будешь лежать в постели, - твердо приказала Сара и мягче спросила. - Есть хочешь?"
Роберт зажмурился и помотал головой. Сара села рядом с ним.
"Ох рано мы с Элизабет тебя выписали из больницы..." - вздохнула Сара.
"Ничего не рано", - прошептал Роберт.
"Ладно, полежишь еще сегодня, отдохнешь, как следует... Как ты себя чувствуешь?"
"От...гадай..." - шевельнулись его губы.
"Думаю, ужасно", - проговорила Сара.
"Хуже... чем ужасно".
"Тебя ночью рвало, да?"
"Все из-за твоего пирожного", - проворчал Роберт.
"Ладно, больше не буду. Чай выпьешь?"
"Можно... Только позже..."
Сара весь день провела у постели... а точнее у дивана (Роберт отказался перебираться наверх). Они тихо разговаривали, смотрели вполглаза телевизор... В два часа позвонила Элизабет.
"Ну, я бы не сказала, что он в порядке, - заметила Сара на вопрос Элизабет о самочувствии Роберта. - Пока лежит еще. Да, сейчас дам трубку... Роберт, это Элизабет".
"Я догадался, - он взял трубку. - Привет, Лиззи".
"Роберт, как ты?"
"Сара тебе уже доложила".
"Ну... ты поправляйся, ладно?"
"Это от меня не зависит".
"Хочешь я вечером загляну к вам, как закончу на работе?" - предложила Элизабет.
"Ладно. И не беспокойся за меня, со мной все в порядке. Представь, что будет, если ты на операции задумаешься и отхватишь себе пальцы?"
"Шутишь - значит поправляешься", - с облегчением вздохнула Элизабет.
"Вовсе нет. Я могу шутить даже при смерти, Лиззи".
"Верю".
"Хочешь проверить?"
"Ни в коем случае. Живи и цвети".
"Я тебе что, клумба?"
"Ой, Роберт, перестань!" - поморщилась Элизабет.
"Сама перестань".
"Роберт, ты просто невозможное чудовище".
"Это мне и без тебя известно, - с удовольствием произнес Роберт. - Сара каждый день это говорит".
"Она права".
"Она всегда права. Пока, Лиззи".
"Пока, Роберт", - гудки.
Он передал трубку Саре, та повесила ее.
"Что будем делать?" - спросил он, пытаясь сесть.
"Может попьем чаю?" - предложила Сара.
"Ох..." - Роберт упал обратно на подушки.

2. Ракеты, таблетки и слезы.
На второй день Роберт окончательно встал на ноги. Но аппетит к нему так и не вернулся. Саре приходилось заставлять его есть, как в старые времена. Почти как в старые времена. Раньше она грозила ему, что уйдет из палаты, а теперь что, из дому бежать?..
Первый раз Сара опробовала новый способ, когда подошло время завтрака, а Роберт опять стал отказываться. Сара пожала плечами.
"Хорошо, я тоже не буду есть".
"Вот видишь, тебе тоже не хочется".
"Хочется, - вздохнула Сара. - Очень даже хочется. Но не буду... без тебя".
Роберт помолчал, недоверчиво глядя на нее.
"Ты будешь морить себя голодом из-за меня?"
"Конечно", - улыбнулась Сара.
"Врешь ты. Просто есть не хочешь".
"Я бы сейчас слона съела, честно".
"Так иди, ешь..."
"Не буду".
"Так нечестно!"
Если Роберт говорит "Так нечестно", значит его победили.
"Тогда идем есть", - поднялась с кресла Сара.
"Меня опять тошнить будет", - неуверенно сказал Романо.
"Не будет".
Унылый Роберт следовал за Сарой на кухню. После трех таких "голодовок" Роберт перестал спорить с Сарой и покорно ел то, что она ему давала.
Сара замечала, что Романо стал чаще грустить, даже в ее присутствии. Но ничего не могла с этим поделать. Причину его грусти она долго не могла понять, пока не заметила, что Роберт перестал читать свои любимые медицинские журналы, перестал интересоваться делами в оперблоке...
Однажды во время приборки Сара нашла в кабинете Роберта, в корзине для бумаг, игрушечную ракету. Удивилась, подняла. Потом вспомнила прозвище Романо - Ракета... Сара открыла нижний ящик стола и увидела там еще с десяток ракет, всех размеров и расцветок. Но эта была самая красивая. Сара осторожно положила ее к другим "сестрам".
Неделя уже давно прошла, и Сара исправно ходила на работу, хотя Романо каждое утро смотрел на нее, глазами умоляя остаться. Она по нескольку раз звонила домой, чтобы удостовериться, что он в порядке. Он был в порядке, иногда даже шутил. Но Сара знала - "я могу шутить даже при смерти". Если ему и было плохо, он молчал.
Однажды Сара пришла домой и услышала, как Роберт с кем-то разговаривает по телефону. Впрочем, едва ли это можно было назвать разговором.
"...Черт возьми, Дональд! Вы же обещали! Кэрри говорила! Я не собираюсь торчать дома целый месяц!.. Да поправился я, поправился! Или это такое наказание?.. А что еще это может быть?!.. Да не убивал я этого пациента, вы сами его прикончили!.. Да плевать мне, что вы старше меня! Сколько хочу, столько я буду грубить!.. Вы не сможете запретить мне выйти на работу!.. Я все равно выйду раньше!.. Иди ты к черту, Дональд! - и шепотом, бросив трубку. - Проклятье..."
Он поднял на Сару глаза.
"Ты так рано пришла..."
"Да..."
"Ты... слышала?"
"Конечно, ты так кричал".
"Просто я очень зол... на всех", - виновато объяснил Роберт.
"Но ведь не на меня же..."
"Не на тебя, - согласился он, обнимая ее. - Только с тобой мне еще хорошо..."
"Я рада".
Но не всегда Романо было хорошо с Сарой. Иногда они ругались. Начинал Роберт, обычно из-за пустяков, из-за случайно сказанной фразы. Почти тут же он обрывал себя и просил прощения. Но несколько раз это походило на настоящую ссору.
Однажды, когда Сара мыла посуду, из ванной комнаты раздался гневный вопль:
"Сара!!!"
Сара с перепугу расколотила тарелку и бросилась в ванную. Там стоял у открытой аптечки белый Романо.
"Что - это - такое?!" - выкрикнул он.
"О чем ты?" - пролепетала Сара.
"ЭТО!" - он ткнул пальцем в сторону аптечки.
Сара все поняла. В тот день, когда они вернулись домой из больницы, она тут же спрятала все лекарства. Вряд ли бы Роберт стал травиться пластырем...
"Роберт, должна же я спокойно работать, а не думать, что ты опять что-нибудь выпил!"
"Сара, но я же обещал, что никогда больше!.."
"Кто знает, какая дурь тебе опять в голову стукнет!" - в сердцах выдала Сара.
"Но я же тебе О-БЕ-ЩАЛ!!!"
"А мне страшно, Роберт! Когда ты спишь, я всегда проверяю, живой ли ты, дышишь ли! - это была правда. - Потому что ты не понимаешь, что я пережила тогда! Я боюсь, что с тобой что-нибудь случиться, что я потеряю тебя!"
"У тебя паранойя, Сара!"
"Пускай паранойя, но я хочу, чтобы ты был жив!"
"Я принял смертельную дозу снотворного и я, как видишь, до сих пор жив! Мне мешает принять еще одну такую дозу только мое обещание!"
"О... г-господи..."
Сара упала на пол, закрыла лицо руками. Роберт секундой позже упал рядом с ней, обнял, прижал к себе.
"Тише, тише, пожалуйста, не плачь. Я неблагодарная скотина... А ты не плачь, не плачь... Я знаю, я дурак, я сволочь... Господи, Сара, не плачь..."
Но она плакала, сминая в пальцах его рубашку.
"Как я себя ненавижу, Сара... Перестань, не плачь... Я не хотел, не хотел такое говорить, честно! Я никогда не буду, а ты можешь выкинуть все лекарства! Кроме ибупрофена. Я бы и не заглянул в аптечку, но у меня страшно разболелась голова".
Сара подняла на него мокрые глаза.
"Прости, что не верила тебе... я просто..."
"Не извиняйся. Я виноват, ты нет".
"Голова сильно болит?" - спросила Сара, все еще всхлипывая.
"Сильно", - поморщился Романо.
"Сейчас... - она поднялась с пола, следом за ней Роберт. - Прости. Я больше не буду прятать от тебя лекарства".
"Да нет, прячь, если тебе так спокойнее. Но я правда больше не буду".
Сара шагнула к двери, но Роберт ее остановил. Прижал к стене. Коснулся губами ее губ, мокрых щек, трепещущих век...
Раздался звонок в дверь.
"Черт, я открою", - сказал Роберт и быстро спустился вниз, Сара стала приводить себя в порядок. А потом пошла в свою комнату, где она спрятала лекарства.
На пороге стояла Элизабет.
"Лиззи, ты пришла..." - слабо улыбнулся Роберт.
"Да, решила заскочить перед работой".
"Проходи".
Элизабет сняла пальто и прошла в гостиную.
"А где Сара?" - спросила Элизабет, садясь в кресло.
Элизабет уже не в первый раз была гостьей в доме Романо. После того, как она подружилась с Сарой, она стала приходить к ним почти каждый день. А если не могла - то просто звонила. И Сара, и Лиззи обращались с Робертом, как с больным ребенком, что он терпел. Иногда ему это даже было приятно. Часто Сара и Элизабет сидели одни в гостиной и часами болтали. Как только Роберт подходил, они замолкали. Романо оскорбленно уходил к себе.
"Она сейчас спустится", - ответил Роберт.
"Как ты себя чувствуешь?" - спросила Элизабет.
Несколько дней назад такой вопрос приводил Романо в бешенство. Но сейчас он привык.
"Нормально".
Этот ответ приводил в бешенство уже Сару и Лиззи.
"Ничего не болит?"
В этот момент пришла Сара со стаканом воды и ибупрофеном.
"Болит, значит?" - повторила Элизабет.
"Нет, что ты", - и Романо выпил обезболивающее.
"Ну и ладно, - покладисто согласилась Элизабет. - Привет, Сара..."
Элизабет с удивлением заметила, что ее подруга недавно плакала. Но ничего, конечно же, не сказала. Лишь подумала: "Да, я определенно не вовремя".
"Знаешь, Роберт, я недавно говорила с Онспо..." - начала Элизабет.
"И что?" - напрягся Романо.
"Ничего. Старый упрямец. Я-то знаю, что ты почти спас того пациента, а он все свое гнет".
"Значит, я буду должен сидеть дома еще почти... две недели?" - голос Роберта не дрогнул.
"Ну... после Рождества я с ним еще поговорю", - неуверенно ответила Элизабет.
"А разве скоро Рождество?" - удивился Роберт.
Сара и Элизабет закатили глаза. До Рождества оставалось меньше недели.

3. Самое плохое Рождество.
Чем больше Романо сидел дома, тем мрачнее становился. Он перестал улыбаться, часто запирался у себя в кабинете и не открывал дверь Саре. Та отступила от него. На работе она держалась из последних сил. Потом не выдержала, рассказала Ширли и Элизабет.
"Я знаю, как ему сейчас плохо. Но мне-то тоже несладко, когда он так себя ведет".
"Но это же Роберт, Сара, - попыталась объяснить ей Элизабет. - В прошлом году он частенько так себя вел!"
"Потому что меня рядом не было", - упрямо ответила Сара.
"Вовсе нет. Просто ему было очень плохо. И сейчас тоже", - сказала Ширли.
"Я не знаю, как ему помочь..." - покачала головой Сара.
"Ему очень хочется на работу, вот и все. Все упирается в Онспо, а на него повлиять никто не в состоянии", - сообщила Элизабет.
Ширли тяжело вздохнула.
"Мне кажется, что Романо смог бы оперировать".
"Ты только ему это не говори", - попросила Элизабет.
"Да, знаю".
Женщины повздыхали и разошлись. Но никто не знал, что Сара пойдет к Онспо.
Она постучала в его кабинет. Вошла.
"Мисс Бэкетт?" - удивился Онспо, увидев на пороге своего кабинете молоденькую медсестру.
"Доктор Онспо, мне нужно с вами поговорить... насчет Роберта".
"О Боже мой!" - воскликнул Дональд, у которого Элизабет позавчера еще раз просила "амнистировать" Роберта.
"Доктор Онспо, прошу вас! Пожалуйста, выслушайте меня! - она подошла к его столу. - Роберт не виновен. Он пытался спасти того пациента, он почти его спас. Вы сами не дали ему закончить. Вы не разобрались, а сразу же уволили его. Зачем вы так поступили? Вы же знаете, что Роберт скучает без хирургии. Вы же хирург, вы должны его понять!"
"Да, я тоже хирург, но я не понимаю его... ненормальной страсти к хиругии!"
"Может потому, что... вы ненастоящий хирург? - дерзко спросила Сара. - Роберт, например..."
"Хватит, мисс Бэкетт! Роберт не такой уж блестящий хирург, как вы думаете! И он уже давно не хирург!"
"Вы жестокий человек, доктор Онспо. Разве вы не понимаете, что для Роберта оперировать... все равно что дышать?"
"Это он вам так все расписал? Хирургия - это не поэзия. Это довольно-таки грязное дело. Что там приятного - копаться в человеческих кишках, по локоть в крови?"
Сара покачала головой.
"Мы с вами не найдем общий язык. Но было бы лучше, если бы вы разрешили ему выйти на работу хотя бы в приемное отделение. Роберт не может сидеть взаперти".
"Пускай отдохнет, ему полезно. Не будет больше таких срывов".
"Он уже достаточно "отдохнул". Прошу вас, разрешите Роберту завтра выйти на работу".
"Ни в коем случае! И вообще, мисс Бэкетт, потрудитесь выйти из моего кабинета".
Сара на секунду прикрыла глаза. И вспомнила ракету, лежащую в корзине для бумаг...
"Вы чуть не лишили его жизни... Вы и Кэрри Уивер".
"Я здесь не при чем, - твердо сказал Онспо. - Я даже не хотел его увольнять, но, переговорив с Кэрри, понял, что так надо поступить".
"Ах вот в чем дело. В Уивер..." - кивнула Сара.
"Мисс Бэкетт. Я не собираюсь обсуждать с медсестрой свои решения. Я уволил его. Я так решил. Ему нужно потерпеть всего лишь две недели".
"Эти две недели убьют его!" - воскликнула Сара, вспомнив глаза Роберта, полные неизбывной тоски.
"Это его проблемы! - хлопнул ладонью о стол Онспо. - И ваши..."
Сара вышла из его кабинета. Оглянулась. Онспо невидящим взглядом уставился в бумаги. Она прикрыла дверь и прислонилась к стене.

В поле зрения Роберта вошло что-то зеленое и колючее. Он поднял глаза. Это Сара устанавливала большую елку. Сара надеялась, что в Рождество Роберт хоть немного повеселеет.
"Ну как?" - спросила она.
"Впечатляет", - лаконично ответил он.
Сара нахмурилась. Хоть в Рождество, он может перестать на всех дуться?.. Она стала украшать елку зеркальными разноцветными шарами.
"Хочешь, будем украшать вместе?" - с надеждой повернулась она к Роберту.
Тот мрачно посмотрел на нее.
"Думаешь, мне нечем больше заняться?"
"А чем ты сейчас занят, таким важным?" - сощурилась Сара.
"Думаю", - ответил Роберт.
"Он думает! Надо же!" - воскликнула Сара.
Роберт в ответ встал и ушел из гостиной. Украшала елку Сара в полном одиночестве.
В одиночестве прошел и весь оставшийся день. Роберт безвылазно сидел в своем кабинете, изредка спускаясь вниз, когда Сара звала его на кухню. Он не смотрел на нее, поэтому не заметил, как она печальна. После ужина она наконец подняла на Роберта глаза. Романо поднимался по лестнице.
"Может хоть в Рождество будем вместе?" - спросила она дрогнувшим голосом.
"А мы разве не вместе?" - откликнулся Роберт, однако остановившись.
"Не вместе. Ты у себя, я у себя. Я не пойму, почему".
Она стояла внизу, сжав руки.
"Сара, - Роберт поморщился. - Ну что тебе от меня надо? Почему Рождество для всех это что-то семейно-сентиментальное?"
"Да потому что... - она зажмурилась на мгновение, - я не знаю! Но ты в последнее время все дальше и дальше от меня. Или ты уже меня не любишь?" - спросила она напрямую.
"Сара, что за глупости! Я хочу побыть один. Вот и все!"
И он поднялся по лестнице. Ушел в свой кабинет. Хлопнул дверью.
Сара ушла в свою комнату и легла на кровать. Когда маленькие часы (они остались с детства Сары, и она привезла их в дом к Романо) показали шесть минут одиннадцатого, Сара встряхнулась и спустилась вниз. Она зажгла тонкие свечи и несколько минут стояла перед елкой.
Роберт спустился в гостиную. Все это время он пролежал без движения на диване. Он и сам не знал, что в последнее время на него нашло. Роберт впадал в мрачность и раздражительность по очереди. Потому что ему хотелось вернуться на работу. Сара была с ним так долго. А он всегда был одинок. Он немного устал от нее, хотя и сам не догадывался об этом. А если бы такая мысль пришла ему в голову... он бы прогнал такую мысль прочь.
"Сара..." - осторожно позвал Роберт.
"Что тебе нужно, Роберт?" - не поворачиваясь, спросила Сара.
"Я..." - он не смог говорить.
"Это все?"
"...да".
"В таком случае я иду спать. Не забудь погасить свечи".
Она быстро обошла его и поднялась по лестнице.
"Ты куда..."
"Спать".
"К себе?.."
"Да".
Как только ее шаги стихли, Роберт опустился на диван. Он знал, что Рождество нужно было провести совершенно иначе. Потому что для Сары это было очень важно. А он весь день просидел у себя в кабинете, потому что ему было очень плохо. Потому что он знал - еще несколько дней в тюрьме, в которую превратился собственный дом и... И никто не мог помочь ему...
Роберт просидел на диване, уставившись на свечи, мерцающие в зеленом сумраке, довольно долго. Он встал, твердо зная, что сейчас сделает. Он войдет в спальню к Саре и попросит у нее прощения. За все. Потому что нельзя портить праздник, даже если тебе плохо.
Роберт взлетел наверх, толкнул к Саре дверь... Она не поддалась.
Она была заперта.
Изнутри.

4. Дневник Сары Бэкетт.
Сара ушла рано утром, когда Роберт еще спал. Он проснулся через пятнадцать минут после того, как хлопнула дверь. Нет, не от кошмара про Сару. Даже не от привычного кошмара про вертолет. Ему приснился странный сон - счастливый сон. Роберт резко сел в постели, часто дыша. Закрыл глаза. Это был всего лишь сон. Хотелось заплакать...
Роберт встал, оделся... А сон никак не выходил из головы. Роберт вдруг заметил, что в доме странно пусто.
"Сара", - позвал он без надежды.
Никто не откликнулся. "Куда она так рано ушла? - недовольно подумал Роберт, садясь на диван. - Всего-то семь часов. Не на работу же, она обещала, что сегодня будет дома".
Елка в углу сдержанно напоминала о себе и празднике. "Ха, а я не забыл вчера погасить свечи". Роберт включил телевизор. Потом вскинул глаза на часы. Оказывается, пока он смотрел телевизор, прошло полтора часа. И он наконец встревожился. Романо встал, подошел к окну. Но не увидел ничего, кроме белой снежной пелены.
Роберт пытался успокоиться, говорил себе, что скоро она придет. Но проходили часы, она не приходила. Романо поднялся в свой кабинет, сел за стол. "Где же Сара?.." Он открыл нижний ящик стола и застыл...
Его ракета лежала на месте, как ни в чем не бывало. Он поднял ее. И вспомнил, как швырнул ее в корзину для бумаг. Потому что он действительно не Ракета. Уже как два года. Раньше - да. Но не теперь. И это угнетало Романо. А теперь стало еще хуже - его боль, его терзания увидела, поняла Сара.
Вчера они так и не поговорили. После того, как увидел, что дверь закрыта, больше всего на свете ему захотелось упасть на пол и остаться лежать перед ее дверью, пока утром она не проснется. Но вместо этого он ушел к себе в спальню.
Только сейчас он понял, как же соскучился по Саре. В последнее время он был с ней холоден. Резок даже. Как же она, бедная, его терпела. Роберт направился в ее комнату. Это была переделанная комната для гостей. Здесь стояли почти все вещи Сары, которые она привезла со своей старой тесной квартирки. В последнее время Сара чаще проводила время здесь. Даже спала тут же. Роберт вошел в ее комнату и вдохнул запах ее духов. Оглядел с тоской светлую комнату. Все здесь было - она.
А Сары все не было. А уже было десять часов утра.
Романо подошел к столу. На нем лежала маленькая книжка. Он задумчиво открыл ее.
"...если бы так не любила его", - ударил по глазам почерк Сары.
Кого?!
Роберт вскинул книжку. Ну почему буквы в глазах так скачут, невозможно читать!
"...Просто ему плохо, а я должна ему помочь. Роберт иногда просто невыносим, но я терплю его. Ему в последнее время ох как несладко. Кто-нибудь должен же быть рядом с ним!"
Роберт перелистнул дневник в самое начало.
"...боюсь, что кто-нибудь войдет. С ним так хорошо, надеюсь, и ему тоже со мной. Впрочем, у него нет выбора. К нему прихожу лишь одна я. Иногда мне кажется, что все это не просто так. Ну... что он не просто пациент, которого мне жалко, а... Ой, не дай Бог, кто-нибудь прочтет мои излияния!"
"...и, кажется, доктор Романо тоже. Зачем, зачем я это делаю! Это же полное безумие!"
"...я готова пожертвовать собой, только бы умерить эту боль. Если бы моя любовь могла исцелить его!.."
Роберт находился в полуобморочном состоянии. Каждая страница дышала любовью - любовью к нему. Он выхватывал глазами куски.
"...ненавижу этот город, ненавижу эту больницу! Я уже всем сердцем вросла в Чикаго, в Окружную больницу Кука, а теперь... Но мне позвонила Саманта, что мне оставалось делать? Не ей же заниматься нашим отцом. Ему нужен уход, постоянное внимание. Она бы не справилась, на ней висят четверо несносных мальчишек - три сына и муж. К тому же... отец так любит меня. Я стараюсь работать поменьше, чтобы больше времени проводить с ним. Но я часто думаю о том, кого я оставила в Чикаго. Роберт... Нет, он, наверное, забыл обо мне. Зачем ему я, бедная медсестра?.."
"...поправится, я сразу же уеду в Чикаго. Жить тут больше не могу. Я там проработала меньше двух месяцев, а уже привыкла. Я скучаю по медсестрам, особенно по Ширли. Да и Кэсси была хорошей компанией. И может быть Роберт не забыл меня?"
"Каждый день я молюсь, чтобы это был не сон. Потому что такого наяву не может быть! Такого счастья! Каждый день - Роберт! Я о таком и мечтать не смела. Он любит, любит, любит меня!.."
Роберт перелистал ближе к концу.
"...впервые поссорились. Это было ужасно, но я не виню его. Я и сама виновата. Не стоило так говорить. Но когда я вижу, как он мучается, делает что-нибудь, так и хочется помочь. А помогать не надо. Не любит Роберт этого..."
"...давно не писала. После того, как это случилось, мне казалось, весь мир остановился. Я так боялась, что случится самое страшное. Как мне тогда жить-то? Но все обошлось. Я даже писать не буду о том, что пережила. Но никогда мне не забыть того ужаса, когда я поняла, что он сделал, когда поняла, что нет пульса..."
"Сара, прости меня!"
"...почти не улыбается. Но каждая его улыбка - это для меня словно кусочек счастья. Потому что не все потеряно. Только бы он вновь стал прежним!"
"...Онспо. Но он не захотел пойти на уступки. Как он там сказал? "Ненормальная страсть к хирургии"? По-моему, вполне нормальная".
"...все хуже и хуже. Иногда мне хочется, чтобы что-то прервало эти серые дни, полные похоронной печали. Но как мне встряхнуть Роберта?!"
В голове начало что-то плавится...
"...я даже толком не знаю, что для него эти ракеты. И почему его так звали. Или до сих пор зовут?"
"...в его депрессии есть один плюс - я научилась готовить. И, кажется, сносно. Роберт, по крайней мере, ничего не говорит. Нет, он вообще со мной не говорит".
"Кажется, он не любит меня. Его любовь ко мне остыла. Я уже не помню, когда он в последний раз целовал меня. Я не помню, когда у нас в последний раз было что-то романтичное... Неужели все кончено?"
"...последней каплей. Я не знаю, что мне теперь делать. Иногда хочется улететь куда-нибудь далеко-далеко. Встать на крышу, дождаться, пока тебя подхватит ветер и унестись далеко-далеко-далеко! Но этого не случится. Случилось лишь самое плохое Рождество в моей жизни. Даже мое прошлое Рождество, когда у отца случился приступ, а перед этим я мучилась, не послать ли письмо Роберту, было лучше! Потому что тогда я знала, что будет дальше. Мой отец поправится (и он поправился, назло всему!), я уеду в Чикаго, поступлю работать в старую больницу, увижу Роберта, мы встретимся и, может быть, все наладится. Так и было. До недавнего дня. А теперь - что?"
На этом запись обрывалась. Она была написана сегодня ночью, 26 декабря.
"Она когда-нибудь от меня уйдет, и правильно сделает", - горько подумал Роберт.
Он и не замечал, что Саре так плохо. Он думал только о себе, только о своих страданиях. А о ней!.. Роберт сжал зубы, зажмурился. Как же он себя ненавидел. Если бы Сара не любила его, и подумала, что он ее не любит, он бы отпустил ее с облегчением. Потому что не может такая милая девушка терпеть такое чудовище, сносить все его выходки! Он бы мучился, потому что ему без нее плохо, но он мучился бы с осознанием того, что ей без него хорошо.
Но Сара-то любит его! И ей тоже без него будет плохо!
Но что ей мешает уйти? Кроме этой любви?..
Роберт оглядел комнату, прислушался к звенящей тишине по всему дому.
И вдруг понял, что Сара уже ушла. Насовсем.

5. Раскаяние.
Он стоял около ее стола, держа в руке ее дневник. Медленно на него наваливался страх. А что он будет делать без Сары?.. Ведь теперь в жизни у него было только два смысла - она и хирургия, которая теперь навсегда потеряна.
И как она будет без него?.. Ведь, несмотря на все его пакости, она его любит... Но он не винил Сару, он вел себя в последнее время отвратительно, совсем забыв, что Сара живет с ним и терпит его. Она заботилась о нем, заставляла есть, пыталась оживить его, а он?.. Он лишь мрачно смотрел на нее, отмахивался от ее забот уединяясь в своем чертовом кабинете!..
Ужас не успел поглотить Романо полностью. Какая-то частичка сознания дрогнула в ответ на звук внизу. Роберт оцепенел, потом бросился вниз.
Романо стоял внизу с дурацким счастливым видом. Идиот! Как ты мог такое думать про нее! Что она бросит тебя. Кретин. Придурок...
В дверях стояла Сара. С покупками в руках. Только сейчас Роберт заметил, какое у нее бледное, утомленное лицо. Она вкалывала на работе, тащила на себе весь дом и старалась больше времени проводить с Романо. И при этом испытывала душевные страдания из-за него, дурака.
Сара разделась и с пакетами шагнула на кухню.
"Сара", - виновато позвал Роберт.
Она взглянула на него из-под завесы упавших на лицо волос. Под глазами лежали тени.
"Сара", - повторил Роберт.
Видимо, он сказал это как-то по-особенному. Потому что она выпрямилась, глянула внимательнее.
"Можно тебя спросить?"
Она, не отрывая глаз, кивнула.
"Что хуже?.. Чудовищный эгоист или эгоистичное чудовище?" - поинтересовался Роберт.
Покупки упали на пол. Сара перешагнула их, подошла к нему, неверяще смотря в его лицо. Он усадил ее рядом с собой на диван, взял ее ладонь, прижал ее к губам.
"Р-роберт..." - Сара ослабела.
"Сара, что ты больше всего на свете хочешь?" - спросил Роберт, поглаживая ее ладони.
"Что с тобой?" - вымолвила она.
"Ничего. Ну так что ты хочешь?"
"То, что я хочу, - она отвела глаза, - не сможет выполнить ни один человек на Земле".
"Ты все-таки скажи", - Роберт еще раз поцеловал ее тонкие пальцы.
"Я... не надо. Это все равно невозможно", - она закусила губу.
"Что?"
"Ничего".
"Сара, скажи. Иногда - невозможное возможно", - прошептал Роберт.
"Только не в этом случае".
"Что?"
"Я... я больше всего на свете... - она закрыла глаза, - хочу... чтобы... нет, не надо".
Он молчал, ждал.
"...хочу, чтобы... у тебя была рука..."
Она приоткрыла один глаз. Лицо Романо дрогнуло. Через несколько секунд он ответил, как ни в чем не бывало:
"Ну, это ты для меня хочешь. А что ты хочешь для себя?"
"Ничего".
"Сара, так нельзя! - не выдержал Романо. - Всю себя... на меня израсходовать!"
"А что мне еще остается делать?" - пожала плечами Сара.
Они помолчали.
"А что ты хочешь из... выполнимого? Ну, чтобы я мог сделать?"
"Не знаю, я никогда об этом не думала".
"А вот подумай. Может ты хочешь куда-нибудь поехать? Помнишь, ты хотела..."
"Ты разве хочешь?"
"Да при чем тут... - он сдержался. - Главное для меня - ты. В последнее время я вел себя, как эгоист. Хотя, почему "как". Я был эгоистом в последнее время, это точнее".
"Самым лучшим подарком для меня будет твое хорошее настроение, - улыбнулась Сара. - Это ты сможешь сделать?"
"Может быть. По крайней мере постараюсь, - вздохнул Роберт. - Сара, но насчет желания ты все равно подумай".
"Хорошо", - согласилась Сара.
Она встала и стала собирать с пола пакеты.
"Значит, мы больше не в ссоре?" - спросил Роберт.
"А мы разве ссорились?.. Конечно, нет, Роберт".
Роберт встал.
"Дай помогу".
"Сидишь уж", - цыкнула на него Сара.

Целыми днями Роберт старался исполнить желание Сары. Настроение никак не улучшалось. Оно было катастрофически плохим. Но Романо не переносил свою злость и раздражение на Сару. Поэтому со стороны могло казаться, что все в норме. Так Сара, наверное, и считала. Роберт в тоске считал дни до момента, когда ему можно будет пойти на работу. Впрочем, скоро он перестал зачеркивать на календаре числа. Не до того стало.
Однажды вечером Сара пришла раньше времени. Романо не успел обрадоваться - увидел, какое у нее пепельное лицо.
"Сара, что случилось?!" - вскинулся он.
"Н-ничего", - улыбнулась она.
Но какая это была улыбка! Он подлетел к ней, обнял, довел до дивана.
"Сара, скажи, что случилось?" - в тревоги спрашивал Роберт.
"Да ничего. Просто... мне придется отлучиться... на неделю, на две..." - она вдруг всхлипнула.
"Сара..." - шепнул Роберт.
"Роберт, просто... - ее встряхнуло дрожью. - Саманта мне звонила... Мой отец умер".
Сразу стало звеняще тихо. Сара наконец заплакала, прижавшись к Роберту. Тот обнимал ее, но молчал. Он знал, что сейчас не стоит просить ее не плакать. И утешения не помогут. Потому что бесполезно. Роберт сам знал, что это такое. Он когда-то тоже пережил это. Когда рыдания Сары стали уж совсем сильными, и он испугался за нее, Романо закрыл глаза и... попытался вытянуть из нее всю боль, всю горечь, весь ужас. Кажется, получилось. Или нет?.. По крайней мере, ее горе перестало быть таким страшным, таким оглушающим...
Через десять минут Сара затихла. Но все же не отпускала его. Вздрагивала.
"Прости, что... заплакала", - бормотнула она.
"Ничего. Когда я узнал, что моя мама умерла, я тоже плакал", - глухо ответил Романо.
"А... когда это случилось?"
Роберту не хотелось об этом говорить, но нужно было отвлечь Сару. Даже пусть и на такую тему.
"Три года назад. Мне тоже тогда было очень плохо. Я думал, весь мир остановится, но уже столько времени прошло, а я все еще жив. Казалось тогда, что я остался один на всем белом свете..."
"Мне тоже... так кажется. Хотя у меня еще осталась сестра. Ее зовут Саманта", - она всхлипнула.
"У меня тоже есть сестра. Но мы с ней последний раз разговаривали по телефону в... 1995 году. В феврале", - он чуть усмехнулся.
"А твой... отец?" - спросила Сара.
"Он умер еще раньше, давно уже", - невыразительно ответил Роберт.
Сара вздохнула. Романо осторожно опустил ее на диван.
"Хочешь кофе?" - спросил он мягко.
"Да... то есть нет. Лучше чай".
"Хорошо".
Романо знал, почему она отказалась от кофе. Сара вбила себе в голову, что он не умеет его варить. Роберт не спорил. Он-то знал, что он делает кофе лучше всех на свете. Романо двинулся в сторону кухни.
"Роберт... значит, теперь у тебя... совсем никого нет, кроме сестры?"
"Нет. Хотя... - он оглянулся. - Есть один родственник, - пауза. - Родственница, - пауза. - Будущая".
Тень улыбки скользнула по лицу Сары.
Роберт ушел на кухню и оттуда вдруг проговорил:
"Я обманул тебя. Он не умер. На самом деле ушел от нас, когда мне было восемь лет".
Сара молчала. Роберт принес ей чашку горячего чая.
Сара села, приняла чашку, глотнула.
"Спасибо, Роберт".
"Не за что".
"Нет... есть за что".
Он не спорил. Сара выпила чай, он взял кружку из ее дрожащих пальцев.
"Ну, как ты?" - спросил он.
"Ужасно".
Он обнял ее, и так они просидели до позднего вечера. Сара почти не дышала, она тихонько дремала.
"Сара", - позвал Роберт.
"Мм?"
"Может пойдешь в постель? Ты устала, тебе нужно хорошо выспаться", - ласково прошептал Роберт.
"Да, завтра мне нужно лететь в Сиэтл".
"Сиэтл?"
"Да, я оттуда родом, там сейчас живет Саманта".
"Слушай, а ты там не встречала... ну, когда работала в больнице... я понимаю, шансов мало, но ты не встречала некоего доктора Росса?"
"Да, встречала, - удивилась Сара. - А что?"
"Ну и как? Цветет?" - он все еще пытался отвлечь Сару от грустных мыслей.
"Он главный врач в педиатрическом отделении".
"Все туда и шло. Не скандалит?"
"Нет..." - Сара изумленно смотрела на Романо.
"Странно".

6. Разлука.
Следующим утром Сара словно закаменела. Она позавтракала в молчании под осторожным взглядом Роберта. Наконец, собирая вещи, она заметила:
"Я уезжаю надолго. Возможно даже на две недели. Справишься без меня?"
"Представь, Сара, были такие времена, когда я жил без тебя".
"Не представляю, - мрачно откликнулась Сара. - Пока ты был у себя в комнате, я позвонила Лиззи..."
"Лиззи-ой-прости-элизабет?" - невинно уточнил Роберт.
"...она сейчас придет", - закончила Сара.
"Зачем?"
"Здрасте! Я что, должна оставить тебя совершенно одного? Она будет приходить к тебе время от времени, чтобы ты не зачах в одиночестве от тоски".
Она защелкнула чемодан и обернулся к Роберту.
"Вовсе я не зачахну!" - возмутился он.
"Зачахнешь", - убежденно ответила Сара и с чемоданом спустилась вниз.
Романо поспешил за ней.
"Не надо Лиззи приходить!"
"Ты хочешь, чтобы я все это время сидела, как на иголках?"
"Нет..."
"Тогда не спорь".
"Но я же не ребенок, Сара, я могу прожить две недели без тебя!"
Сара повернулась к нему, но так ничего и не ответила. Раздался стук в дверь.
"Видишь - она уже пришла".
Это и в самом деле была Элизабет.
"О, Сара, мне так жаль", - произнесла она.
"Спасибо, Лиззи. Это ничего, что я так выдернула тебя из дома?" - виновато поинтересовалась Сара.
"Нет, конечно. Что ты", - она сняла пальто и повесила его на вешалку.
"Мне придется уехать в Сиэтл на недели полторы, может больше. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что Роберт под присмотром. Он же тут с ума сойдет в одиночестве, поэтому приходи, навещай его, ладно?"
"Разумеется", - кивнула Элизабет.
"Вот ключи, чтобы ты могла приходить в любое время суток", - Сара надевала пальто.
"Ладно".
"И, пожалуйста, следи, чтобы он..."
Романо стоял рядом с женщинам, онемев от изумления и возмущения. Наконец он не выдержал:
"Сара, ты в своем уме?"
Они наконец посмотрели на него.
"Роберт, ну что ты, - Элизабет улыбнулась. - Ты же знаешь, до чего ты можешь довести себя в одиночестве. Тебе будет скучно одному, я буду приходить. Вот и все".
"Если бы..."
И Роберт столкнулся взглядом с Сарой. Вопросительно посмотрел на Элизабет. Та все поняла и прошла в гостиную, оставив их одних.
"Роберт, пожалуйста, не спорь", - начала Сара.
"Да я-то тут при чем... - прошептал Роберт. - Сара, я буду делать все, что ты скажешь, пока тебя нет. Только... держись, ладно. Я знаю, тебе тяжело, но все наладится, поверь мне".
"Ох Роберт..."
"Правда, все будет хорошо..."
Они постояли, обнявшись.
"Я буду скучать по тебе", - прошептала Сара.
"Я тоже..."
Сара отстранилась от него.
"Веди себя хорошо, ладно?" - попросила она жалобно.
"Не волнуйся за меня. Это мне нужно волноваться".
Сара поцеловала его в щеку и вышла из дома. Роберт смотрел ей вслед, с тревогой глядя на ее хрупкую фигурку, скрывающуюся в снежной дали. Ему вдруг показалось, что он видит Сару в последний раз. Он тут же задавил эту мысль из-за суеверного страха. Потом закрыл дверь и вернулся в гостиную.
Молча сел рядом с Элизабет.
"Не беспокойся, Роберт, все будет в порядке", - утешила его Элизабет.
"Думаешь?"
"Я верю".
Они помолчали.
"Роберт, давай я вечером к тебе загляну, когда кончится моя смена. Хорошо?"
"Хорошо", - согласился Роберт бесцветно.
"Только, пожалуйста, не скучай без меня и не куксись".
"Хорошо", - тем же тоном произнес Роберт.
Она быстро обняла его и ушла в прихожую. Зашуршала пальто.
"Пока, Роберт!" - сказала она, открывая входную дверь.
"Пока..." - откликнулся Романо.

7. Чуть не совершенная ошибка.
Элизабет в самом деле пришла вечером. На пороге она задержалась. Не стала звонить, а вытащила из сумочки ключи от дома Роберта. Почему-то оглянувшись, повернула ключ в замке. Дверь открылась, и Элизабет бесшумно вошла. Она сняла пальто и прислушалась. В доме стояла тишина. Она поднялась по лестнице и увидела, что в кабинете Роберта горит свет.
Она подошла к двери и приоткрыла ее. Роберт сидел в кресле и задумчиво передвигал по столу ракеты. Он вскинул глаза. Вздрогнул, хотел убрать ракеты, но понял, что поздно.
"Лиззи", - сердито сказал он.
"Мм... привет", - сказала Элизабет, покраснев.
"Хватит вламываться в мой дом".
"Прости, больше не буду".
Она виновато подошла к нему. Роберт убрал ракеты в ящик стола.
"Я и не знала, что у тебя их так много", - произнесла Элизабет, чтобы что-то сказать.
"Зачем они мне теперь, когда я не Ракета?"
"Ты... из-за хирургии, что ли?" - осторожно спросила Элизабет.
"Из-за всего", - устало сказал Романо.
"Роберт..."
"Что?" - он поднял на нее глаза. В ожидании. В надежде.
"Ничего..."
Молчание.
"Ты что-нибудь сегодня ел".
"Да... утром..."
"О Боже, пошли на кухню!"
"Я не хочу есть", - твердо сказал Роберт.
"Кто тебя спрашивает", - буркнула Элизабет.
"Ты ведешь себя, как Сара!" - сверкнул глазами Романо.
"Это плохо?" - приподняла бровь Лиззи.
"Это... очень хорошо", - еле слышно прошептал Роберт.
"Будешь есть?"
"Нет".
"И как я могла завидовать Саре?" - подумала Элизабет, но вслух ничего не сказала.
Около девяти часов вечера Элизабет все-таки накормила Роберта и ушла к себе домой. Романо поднялся в комнату Сары и лег на ее постель, вдыхая знакомый аромат духов.

Элизабет пришла к Роберту вечером второго дня. Романо уже успокоился и даже шутил. Но это был еще не показатель.
"Не бойся, Лиззи, я завтракал, обедал и ужинал, - сообщил ей Роберт. - Я хочу дожить до приезда Сары".
Элизабет закатила глаза.
"Ты надолго? Или убежишь через минуту?"
"Насколько ты хочешь", - сообщила Элизабет, с Эллой сидела ее няня, Крис.
"Значит, надолго, - удовлетворенно заметил Роберт. - Хочешь кофе?"
"Хочу. Спасибо".
Они сели с чашками кофе у телевизора.
"Вкусно?" - подозрительно спросил Роберт.
"К-конечно".
"А Сара говорит, что я не умею варить кофе. Врет, наверное. Просто не хочет, чтобы я "мучился на кухне с одной рукой".
"Ну, она по-своему права", - неуверенно сказала Элизабет, делая еще один глоток.
"А по-моему нет".
Они стали смотреть какой-то фильм. Роберт поставил свою чашку на столик. Хотелось спать. Ночью он совсем не выспался. Фильм увлек Элизабет, она не замечала, что Роберт смотрит его вполглаза, потому что почти спал. "Я совсем чуть-чуть... посплю..." - подумал Роберт, засыпая.
Проснулся он, судя по всему, через несколько часов. Романо лежал на диване, голова его покоилась на коленях у Элизабет. Он распахнул глаза. Стоял полумрак, телевизор был выключен. Роберт сел, посмотрел на Лиззи.
Та молчала. Потом коснулась его щеки. Романо показалось, что через его позвоночник пустили электричество. Он понял - все, о чем он мечтал, чего ждал все эти годы, - теперь открыто для него. Элизабет мягко улыбалась, склонив голову. Ждала. Чего?.. И в ее глазах он прочел ответ на свой вопрос...
Роберт вскочил с дивана и умчался на второй этаж. Вылетел на балкон. Холодный воздух прогнал из его головы опасные желания. Элизабет догнала его, встала за его спиной.
"Роберт, что-то не так?" - спросила она.
"Да... нет... не знаю..." - прошептал он.
Оглянулся. Элизабет стояла совсем близко.
"Лиззи, можно... тебя кое о чем попросить?" - спросил Романо, шевельнув пересохшими губами.
"Конечно... Роберт".
Она подошла еще ближе. Совсем рядом оказались ее глаза, губы...
"Пожалуйста, немедленно уйди из моего дома".
Ее глаза изумленно распахнулись.
"Что?"
"Уйди. Немедленно".
Она отошла, не отрывая от него своих глаз.
"Уходи..."
Она шагнула в коридор. Но дальше не шла.
"Уходи, - повторил Роберт и вдруг крикнул. - Убирайся! Ну!.."
Губы Элизабет дрогнули, она повернулась и бросилась вниз. Там она быстро надела пальто, путаясь в пуговицах, стала застегивать его. Романо с затвердевшим лицом спустился следом.
"Ключи", - приказал он.
"Что?" - на Элизабет было жалко смотреть.
"Ключи!"
Она достала из сумочки ключи от его дома, и они упали на пол из ее дрожащих пальцев. Элизабет еще стояла у двери.
"Убирайся!"
Дверь хлопнула. Романо запер ее и прижался к ней лопатками, тяжело дыша.
Он не спал всю ночь, думая о том, что сегодня произошло и что сегодня могло произойти. Ближе к утру, в четыре часа, он набрал номер Элизабет, не думая о том, что она может спать.
Но она не спала. Подняла трубку сразу.
"Алло?" - раздался ее слегка охрипший (не от слез ли?) голос.
"Лиззи... это я".
Тишина.
"Лиззи, прости меня".
Тишина.
"Лиззи, я не хотел так... я просто испугался".
"Чего?" - наконец откликнулась Элизабет.
"Не знаю. Элизабет, я же не... не ненавижу тебя. И это не навсегда. Просто тебе не нужно приходить, пока Сара не вернется", - попросил он.
"Значит... дело в Саре", - непонятно сказала Элизабет.
"Да, в ней".
"А если бы... если бы Сары не было, ты бы не прогнал меня сегодня?" - спросила Элизабет. Это было для нее очень важно.
Роберту хотелось воскликнуть: ""Если бы Сары не было"! Не говори так!", но вместо этого он тихо ответил в звенящий эфир:
"Нет. Я мечтал об этом всю свою жизнь".
"Тогда... что мешает тебе осуществить свою мечту?" - дерзко спросила Элизабет.
Романо замолчал.

8. Неделя в Сиэтле.
Утром третьего дня Сара позвонила Роберту домой.
"Сара!" - обрадовался он.
"Роберт, прости, я не смогла позвонить раньше..." - Сара потерла висок.
"Да ничего-ничего".
"Я в гостинице остановилась. Я решила поселиться подальше от своих племянников, хотя Саманта предлагала жить у нее. Но у меня все нормально, а ты как?"
"Замечательно", - ответил Романо.
"Из-за того что я позвонила?" - уточнила Сара с улыбкой.
"Конечно".
"А вообще... как?"
"Нормально".
"Врешь", - уличила его Сара.
"Не совсем".
"А Элизабет к тебе приходит?" - строго спросила Сара.
"Элизабет?.. Она... да, приходит".
"Это хорошо. Ты себя нормально чувствуешь?"
"Да-а-а!"
"Не скучаешь без меня?" - спросила Сара, тоскуя по нему сама.
"Скучаю, - признался Романо. - А ты как?"
"Знаешь... мне здесь стало как-то легче. С Самантой правда никак поговорить не могу. Ну ладно, пока, Роберт".
"Пока, Сара".
Так Сара звонила несколько раз, Романо врал ей, что у него все в порядке, она делала вид, что верит. "Ничего страшного, - успокаивала себя Сара. - Он просто скучает без меня, с ним же Лиззи, он не в полном одиночестве..." Через три дня были похороны. Сара выдержала и это. Вечером, поплакав, окончательно успокоилась. "Надо жить дальше, - сказала самой себе Сара. - Хотя бы ради Роберта".
Саманта тоже тяжело переживала смерть отца, нормально поговорить им не удалось. Наконец когда все печальные дела после похорон были закончены, Сара пришла в дом к своей сестре. Она пришла вечером, чтобы не застать ее пострелят, которые обожали "тетю Сару". Саманта усадила сестру в глубокое кресло в своей комнате. Ее муж был на работе, поэтому им никто не мешал.
"Сара, чем тебя не устраивает Сиэтл? - спросила Саманта. - Ты в прошлом году работала в такой замечательной больнице, там тебя все любят. Что тебе делать в Чикаго?"
Сара покачала головой.
"Я не могу. Я пришла сказать, что сегодня ночью улетаю обратно".
"Я-то надеялась, что ты останешься подольше. Мои мальчики так тебя любят".
"Не могу я надольше. Лучше бы ты переехала в Чикаго", - шутливо предложила Сара.
"О нет, я корнями в Сиэтле! К тому же... я связана мужем-детьми, а ты у нас свободная пташка".
"В том-то и дело, что не свободная, - вздохнула Сара. - Иначе бы осталась здесь, несмотря на то, что в Чикаго прекрасная больница, и там у меня много подруг среди медсестер".
"У тебя... кто-то есть?" - не поверила своим ушам Саманта, подавшись вперед.
"Ну... да", - смущенно кивнула Сара.
"А почему этот кто-то не может переехать сюда?" - хитро улыбнулась Саманта.
"Что ты! Он не захочет, точно не захочет!"
"Что ты так перепугалась!" - рассмеялась Саманта.
"Просто... ему и так сейчас плохо. И... если бы его не было, я бы не знаю, как пережила то, что случилось".
"Почему?" - негромко спросила Саманта.
"После того, как отец... я думала ничего впереди не будет, но... я же должна жить дальше, ради него. Что с ним будет-то, если меня не станет".
"Он что, так любит тебя?" - прошептала Саманта.
"Ну... наверное. А еще... он иногда такой беззащитный..." - Сара вздохнула.
"А кто он все-таки?" - нетерпеливо спросила сестра, словно бы не слыша последней фразы.
"Всему свое время", - сурово сказала Сара.
"У вас с ним что-то серьезное, да? - жадно спросила Саманта. - Он уже сделал тебе предложение? Сколько вы с ним вместе?"
Сара зажала уши руками.
"Саманта, прекрати! Я не отвечу ни на один твой вопрос!"
"Сара!"
"Ладно, - быстро сдалась Сара. - Начну с конца. Мы вместе с прошлого мая, но потом в июне я уехала сюда. С октября этого года мы снова вместе".
Саманта перебила ее:
"А когда ты сюда приезжала, ты и словом о нем не обмолвилась!"
"Ну... я не знала, что все будет так серьезно..."
"Значит, у вас что-то серьезное! - обрадовалась Саманта. - А кто он? Ну, по профессии?"
Сара уже хотела ответить, но в этот момент ее взгляд остановился на часах.
"Ой! Мне пора бежать! Я еще даже вещи не собрала!"
"Уезжаешь", - огорчилась сестра.
"Да! Пока, Саманта, поцелуй за меня своих чертенят!"
"Я тебе позвоню, ладно?"
"Да, конечно. Хотя... ты же не знаешь! Я теперь живу у Роберта..."
"Его зовут Роберт?" - сощурилась Саманта.
"Отстань! Вот наш телефон, - Сара вырвала из записной книжки листок и написала на нем номер Романо. - Звони! Пока!"
Сара помахала сестре рукой, накинула пальто и выбежала из дома. Перед дверью своей комнаты Сара долго не могла найти ключи. Пока искала, она думала, стоит ли позвонить Роберту, что она приезжает сегодня утром? Войдя в номер, Сара приняла решение, что не стоит. Пускай это будет сюрприз, он обрадуется. Может, даже улыбнется. Он ведь так редко улыбается...

Ранним утром Сара шла по улицам Чикаго. Все-таки здесь ее дом. Сара устало взошла на крыльцо и достала ключи. Вспомнила, что отдала такие же ключи Элизабет. "Ох, надеюсь, она следила за ним", - подумала Сара, открывая дверь. Она вошла в знакомую прихожую, в которой она не была целую неделю.
Сара осторожно прикрыла дверь - Роберт наверняка еще спал. Сара разделась и прошла в гостиную, оставив чемодан в коридоре. Нахмурилась. На столике перед телевизором стояли три пустые чашки, на дне которых был недопитый кофе. На диване вперемешку лежали номера газет и медицинских журналов. Сара покачала головой - Элизабет явно не следила за ним. Когда Сара вошла на кухню, ее чуть удар не хватил - столько там было грязной посуды! В основном все тех же чашек из-под кофе! Сара открыла холодильник. Он был полон. "Если этот... самоубийца... ничего не ел, я его сама убью!" - подумала Сара со злостью.
Наверху раздался кашель. Злость сразу же прошла, потому что сменилась яростью. "Болеть тебе еще только не хватало!" Сара, надеясь, что кашель был случайным, взлетела на второй этаж. Толкнула дверь спальни.
И застыла.

9. Сюрприз от Роберта.
Роберт лежал поверх одеяла, не раздевшись. На его груди лежал раскрытый журнал. Сара заметила, как сильно он похудел, почти так же, как в мае, когда лежал в палате после несчастного случая. Сара закашлялась сама. Решительно прошла через спальню и распахнула оконные створки, чтобы холодный воздух выгнал из комнаты сигаретный дым.
Сара, стоя над Робертом, нараспев произнесла с ложной лаской:
"Ах ты ма-а-аленький мерза-а-авец".
На столике, стояла новехонькая пепельница, рядом с ней лежала упаковка сигарет. Почти полная. Сара стала укладывать Романо спать по-человечески. Пока она его раздевала, Роберт не проснулся. Лишь еще раз закашлялся. Она укрыла его одеялом до самого подбородка. Стала складывать одежду. Из кармана выпала и стукнулась о пол зажигалка. Сара взяла пепельницу и бросила в нее зажигалку и пачку сигарет. С пепельницей в руках она вышла из спальни и выкинула пепельницу вместе с ее содержимым в мусорную корзину.
Сара стала прибираться в доме. Ожесточенно перемыла всю посуду, собрала со всего дома журналы и газеты и сложила их в одно место. Разобрала свой чемодан. Сверток со вздохом убрала в ящик стола. Потом Сара легла на диван и задремала.
Роберт проснулся около восьми часов утра от холода, забравшегося под одеяло. Он приоткрыл глаза. Окно было распахнуто. Роберт сел. Понял, что раздет, увидел аккуратно сложенную одежду. Отметил отсутствие сигарет и пепельницы. Прислушался. В доме стояла радостная тишина.
Сара проснулась от грохота. Поморщилась. Видимо, Роберт очень торопился надеть брюки и упал. Она села на диване и стала ждать его. Ждала она недолго. Романо слетел с лестницы, затормозил в гостиной. Счастливыми глазами смотрел на Сару.
А Сара... Сара смотрела на него непонятно.
"Ты вернулась... - произнес Романо. - Когда?"
"Позавчера. Только ты меня не заметил", - хмуро ответила Сара.
"Не смешно", - на всякий случай заметил Роберт.
"Тебе виднее, ты у нас специалист по юмору".
"Да что случилось-то?" - спросил Роберт, встревожившись.
"Во-первых... - Сара пыталась сдержаться, - какого черта ты ничего не ел?"
"Я... не хотел", - не очень уверенно сказал Романо, немедленно гася свою радость.
"Видимо, ты хотел превратиться в полного скелета!"
Романо, опасаясь гнева Сары, не стал говорить ей, что полных скелетов не бывает, на то они и скелеты. Он только промолчал.
"Во-вторых, почему в доме такой бедлам?"
"Ну... я же не знал, что ты сегодня приезжаешь, я бы прибрался", - смущенно ответил Романо.
"А если бы я вообще не приехала? Ты бы и жил в таком... свинарнике?"
"Ты бы приехала!"
"В-третьих... когда ты начал курить?"
Романо притих.
"Давно это у тебя?" - Сара пронзила его взглядом.
"Нет..." - Роберт не смотрел ей в глаза.
"В прошлом году?"
"Нет..."
"Ах, раньше?"
"Нет..." - повторил Роберт в третий раз.
"В этом году?"
Он наконец посмотрел на нее и нехотя произнес:
"Пять дней назад".
"Так ты... из-за меня, что ли?" - изумилась Сара.
Она знала, что Роберт изводился без нее, но не до такой степени, чтобы...
"Ну... да", - проговорил Романо.
"И зачем ты начал курить?" - Сара была искренне обеспокоена.
Романо не знал, как ей ответить. Он задавил в себе: "А тебе вообще какое дело?!". Стал думать: почему.
После того разговора с Элизабет, Роберт понял, что она не должна к нему приходить ни в коем случае. Иначе может случиться нечто непоправимое, что навсегда разрушит любовь Сары к нему. Он даже не отвечал на звонки Элизабет.
Один раз звонили с работы, но он и тогда не поднял трубку. Хотя была смешная надежда, что это Онспо: "Роберт, осталась всего неделя твоего "ареста", приходи сейчас, ты нужен в приемном". Но он лишь смотрел на безуспешно надрывающийся телефон. Ему сейчас не нужна была его любимая работа. Он не пошел бы туда, даже если бы Онспо вернул ему хирургию и должность главного врача больницы. Ему сейчас была нужна Сара.
Романо не соврал ей: ему действительно не хотелось есть. Он лишь пил кофе. Листал журналы, смотрел телевизор, пытался читать. И все это для того, чтобы отвлечься. Хоть немного. Роберт жил от звонка к звонку. Он жил ради голоса Сары. Роберт почти не спал, лишь два раза проваливался в сон, когда было совсем уж плохо. И снился ему все тот же счастливый сон, после которого хотелось плакать. Вернуть прошлое невозможно. Ему снилось, что он все еще хирург, все еще с рукой. И с ним была Сара. Боже мой, какое счастье...
Эти пять дней - в полном одиночестве - прошли, как растянутая бесцветная вечность. Эти пять дней вымотали его, вытащили из него душу... Но Роберт не сидел целыми днями дома, он выходил на улицу. Там был такой же черно-белый мир. В первый же вечер он купил сигареты, почему-то от курения становилось легче. Он не думал, что будет, когда вернется Сара. Он думал, что это невозможно.
И вот она приехала.
"Я не знаю..." - пробормотал он.
И вдруг покачнулся.

10. Потерянная улыбка.
Сара вскочила с дивана.
"Что с тобой?" - она подхватила его под локоть.
"Просто... голова кружится", - слабо ответил Романо.
"Ну-ка ложись".
Она подвела его к дивану.
"Ты всю эту неделю и крошки в рот не брал?" - с отчаянием спросила Сара.
"Нет, почему, - он пожал плечами. - Иногда ел что-то".
"Лежи пока, я что-нибудь приготовлю".
"Не надо..."
"Хочешь упасть в обморок от голода?"
"Я вовсе не хочу есть..."
Сара ушла на кухню. Роберт вздохнул. Через некоторое время она опять подошла к нему.
"Можешь встать?"
"Я вроде еще не умирающий", - проворчал он.
"Тогда вставай".
Он сел. Поморщился.
Сара стояла над ним.
"Тебя совершенно нельзя оставить одного", - произнесла она.
"Значит... ты больше не оставишь меня... одного?" - спросил Роберт.
Она взяла его лицо в свои ладони.
"При одном условии".
"Каком?"
"Ты больше никогда не будешь курить".
"Естественно".
"Тогда пошли есть. И не смей отказываться".
"Ладно. А ты больше об... этом не говори".
Завтрак проходил в молчании, пока Сара не выдержала и нарушила данное слово.
"Ты бы еще пить начал!"
"Сара!" - воскликнул Роберт.
"Прости".
Тишина.
"Вообще-то я могу напиться", - пробормотал Романо.
"Не надо".
"Сам знаю. В последний раз, когда я напился в баре, меня избили".
"За что?" - распахнула глаза Сара.
"Откуда я знаю. Видимо, я что-то сказал не то. Ты же знаешь мой язык".
"Ты закончил есть?"
"Да".
Сара встала. Она подошла к нему.
"Роберт... Я привезла тебе подарок".
"Правда?" - недоверчиво спросил Роберт.
"Да... но я не уверена, что он тебе понравится, - призналась Сара. - Пойдем в гостиную".
Роберт, все так же недоверчиво глядя на Сару, прошел в гостиную, сел на диван.
"Я сейчас".
Сара ушла в свою комнату, Романо нетерпеливо ждал ее.
"Закрой глаза, - попросила Сара. - Закрыл?"
"Да!"
Сара вошла в гостиную, держа сверток за спиной. Она в самом деле была неуверена, что подарок понравится Роберту. Он мог расстроится, мог рассердится, мог... он много чего мог. Сара развернула сверток. Наклонилась и поцеловала Роберта в лоб.
"Можешь открыть глаза".
Он открыл. Расцвел.
"Спасибо, Сара. Ты самая лучшая Сара на свете!"
Роберт взял ракету и с восхищением осмотрел со всех сторон. Потом подозрительно спросил:
"А почему ты думала, что мне не понравится?"
"Ну... в последнее время ты... я же толком не знаю, что это за ракеты и почему тебя так зовут".
"Звали, - поправил Роберт. - Я и сам не могу тебе объяснить..."
Романо опять загрустил.
"Думаешь, я всегда таким был?"
Сара села рядом.
"Каким "таким"?" - мягко спросила она.
"Кричал на всех, раздражался по любому поводу, злился всегда..."
"Ты не такой, Роберт", - осторожно начала Сара.
"Такой. Ты просто не знала меня прежнего. А Лиззи знала..."
"И... каким же ты был?"
"Я был... лучше, чем сейчас. Я был совершенно другим человеком..."
"И ты изменился после несчастного случая?"
"Да. Но стал еще хуже, когда руку совсем отрезали..."
"Ну... это кого хочешь изменит".
"Но я не хочу. Мне так хочется стать прежним, но не получается. Я даже улыбаться разучился".
"Нет, ты умеешь улыбаться", - возразила Сара.
"Если ты рядом - то да, - его голос упал до шепота. - Я уже не могу надеяться, не могу верить... Я не верю, что когда-нибудь случится что-то хорошее..."
"Роберт, ты просто должен поверить в себя", - не очень уверенно сказала Сара.
"Я не могу верить. Я разучился верить, - он опустил голову. - Когда я был студентом, я думал, что жизнь прекрасна. А потом я потерял своих друзей и остался совершенно один. Тогда я тоже... сильно изменился. Я ушел из Окружной больницы Кука. Долго мотался по разным штатам, потом уехал в Англию. Тогда стало легче. Я думал тогда, что все будет нормально. Так и было. Но потом... потом случилось это. И все полетело кувырком..."
Сара слушала его откровение, Романо не смотрел на нее.
"Но... весь прошлый год я надеялся на... какое-то чудо. А теперь надеяться не на что. Все, что было мне когда-то дорого, исчезло. Осталась только ты, Сара... И я боюсь, что и ты исчезнешь когда-нибудь. Тогда я останусь совсем один..."
"Не останешься. Я никогда не брошу тебя..."
"А если... с тобой что-нибудь случится?"
Сара молчала.
"Прости, Сара... Просто у меня депрессия уже два года".
"Не два года. У тебя же не всегда депрессия".
"В ней бывают краткие проблески. В общей сложности - уже два года".
Он наконец поднял на нее глаза.
"Видишь, я уже не Ракета, Сара, - Роберт посмотрел на только что подаренную ракету. - Сара, ты действительно этого хочешь?"
"Чего?" - удивилась Сара.
"Быть со мной. Всегда".
"Я уже говорила тебе, что да".
"Даже если у меня всю оставшуюся жизнь будет депрессия?"
"Нет. У тебя ее не будет. Ты научишься снова верить. Научишься надеяться. Научишься улыбаться".
"Может быть. Все, кроме последнего. У меня иногда получается улыбаться... а иногда нет. Даже если очень хочется..."

11. Шантаж по телефону.
Роберт проснулся в одиннадцать часов утра. Вчера до поздней ночи они с Сарой разговаривали, держа друг друга за руки. Но он ни за что не признался ей, что чуть не произошло между ним и Элизабет.
"Мне было плохо, я не хотел, чтобы надо мной тряслась Лиззи. Я попросил ее не приходить. Она поспорила, но отступила", - объяснил он.
И еще полночи не спал, любовался на спящую Сару.
Романо оделся и спустился на кухню. Почему-то хотелось есть. Он только собрался сделать себе кофе, как услышал, что Сара с кем-то разговаривает по телефону. Видимо, она не заметила, что он проснулся и уже внизу. Разговаривала она довольно громко. Впрочем, иногда она вспоминала, что Роберт спит, и говорила тише:
"...откуда ты узнала?.. Да, ты угадала... Медбрат, что ли? Врач, кто же еще... А что ты имеешь против педиатров?.. Нет, он хирург!"
Роберт прислушался. Разговор явно шел о нем. Он - хирург? Спасибо огромное, Сара!
"Ну, почему у тебя такие стереотипы? - воскликнула Сара. - Ты думаешь, я могу влюбиться только в высокого блондина?!"
Романо подошел к двери и стал подслушивать уже оттуда.
"Мы с тобой очень разные, Саманта. Если твой Джордж под два метра с белокурыми локонами, то это не значит, что... - пауза. - Нет, не блондин!.. Нет, не брюнет!.. И вообще хватит об этом! Я тебе зачем дала свой номер? Чтобы ты меня тут пытала?.. Предлагаешь, измерить его рост?.."
Романо несколько секунд испуганно ждал.
"Нет, он ниже меня. Немножко. Успокоилась?.. "
Роберт плюнул на кофе и на цыпочках ушел обратно в спальню. Через несколько минут туда пришла Сара.
"Я тебя разбудила?" - огорчилась она.
"Да нет, я сам проснулся, - успокоил ее Роберт. - А ты... с кем-то говорила по телефону вроде бы?"
"Да, со своей сестрой. Мы с ней так и не успели толком поговорить".
Романо не стал говорить ей, что слышал их разговор. "Не успели поговорить обо мне. Обо мне", - усмехнулся он мысленно.
"Ты сегодня не пойдешь на работу?" - с надеждой спросил он вслух.
"Увы, в двенадцать я уже уйду", - опечалилась Сара.
"Жаль...".
"Роберт, - она села рядом на кровать. - Тебе осталось потерпеть всего три дня".
"Я не смогу..." - он покачал головой.
"Отвлекись, не думай об этом все время, - мягко посоветовала Сара. - Вечером я приду, чем-нибудь займемся вместе, хорошо?"
"Хорошо", - бесцветно согласился Роберт.
"А теперь пойдем пить кофе, ты еще не завтракал. Соня!"
После двенадцати, Сара ушла и опять пришло тихое отчаяние. А еще Романо чертовски захотелось курить. Он машинально пошарил по карманам. Ах да, Сара же все выбросила. И хорошо, что выбросила.
Роберт стал набирать номер Дональда Онспо.
"Привет, Дональд", - произнес Роберт, откинувшись в кресле.
"Здравствуй, Роберт, - сухо сказал Онспо. - Зачем ты звонишь?"
"Собираетесь продержать меня дома еще три дня?" - задумчиво спросил Роберт.
"Да", - твердо сказал Онспо.
"Знаете, что я сейчас сделаю?"
"Нет, не знаю", - сдержанно ответил Онспо.
"Я собираюсь пустить себе пулю в лоб. И уже написал предсмертную записку: "В моей смерти прошу винить Дональда Онспо". Нравится?" - Романо сдерживал улыбку.
Тишина. Потом:
"Роберт, сумасшедший! Мало тебе того случая?!"
"Мало, конечно же, мало. Ну так что, я могу прийти сейчас на работу?" - спросил Роберт.
"Нет, не можешь!"
"Отлично - стреляюсь".
Романо продолжал улыбаться, чувствуя, как холодеет его сердце. А если он и тогда откажется - что, по-настоящему дырявить себе голову?..
"Ненормальный! Немедленно прекрати!"
"Прекратить стреляться? Хорошо... а завтра я смогу прийти?" - лукаво спросил Роберт.
"Н... да! Приходи, только прекрати свои шуточки!"
"Окей. А откуда вы знаете, что это были всего лишь шуточки?" - поинтересовался Романо, который и не думал стрелять в себя.
Онспо выдохнул:
"Роберт, какой же ты..." - и, конечно, добавил, кто именно.
"Осторожнее со словами! Я приду завтра, передайте всем, чтобы готовились к моему приходу. Кстати, кто замещал меня?" - подозрительно спросил Роберт.
"Сьюзен Льюис. Она тебя не устраивает?"
"Она - устраивает. До свидания! Я всегда знал, что найду с вами общий язык!"
Роберт бросил трубку. Наконец-то! Завтра!..
Через пятнадцать минут кто-то открыл входную дверь и влетел в гостиную. Роберт поднялся навстречу Саре из кресла...
"Ты же обещал! Обещал! Обещал!" - кричала Сара, молотя по нему своими кулачками.
"Сара, успокойся! Ай! Больно же!"
"Как ты мог! Онспо мне все рассказал!" - она не унималась.
"Сара!" - он силой усадил ее на диван.
Она судорожно вдохнула. Роберт размотал на ней шарф, снял с нее пальто, шапку... Бросил одежду рядом на диван. Встал перед Сарой на колени. Взял ее ладонь в свою.
"Сара, - мягко сказал он. - Ты действительно думаешь, что я могу нарушить свое обещание?"
Она покачала головой.
"Онспо... он сказал..."
"Ну мало ли что я ему говорю. Я никогда это не сделаю. Снова. Я его просто решил припугнуть. Но я не хотел пугать тебя. И завтра я выхожу на работу".
"В самом деле?" - удивилась Сара.
"Да. А тебе вот не следовало сбегать с работы", - строго сказал Романо.
Сара, улыбаясь, кивнула.
"Немедленно возвращайся, - тем же тоном произнес Роберт. - И не волнуйся. Теперь со мной все будет в порядке".
Сара опять кивнула, хотела встать.
"Не так немедленно. Побудь со мной пятнадцать минут..." - попросил Романо.
Сара кивнула в третий раз.
"Или двадцать минут..." - добавил Роберт.
Она наклонилась к нему.
"Час..." - проговорил Роберт, не отрывая своих глаз от ее.
Она поцеловала его.
"Вообще не уходи..."

Наступило утро. Роберт не спал всю ночь. Сара очень удивилась, увидев, какой у него не выспавшийся вид.
"Ты что, волнуешься?" - спросила Сара.
"Совершенно нет", - похоронным голосом ответил Роберт.
"Правда?" - насмешливо сказала Сара.
"Да".
"Ну ладно, как хочешь".
А на самом деле Романо волновался. И еще как. Пока он сидел взаперти в собственном доме, Роберт думал только о работе, а не о тех, с кем он работает. А этой ночью он вспомнил своих коллег. И последние слова Пратта: "О, идет наш самоубийца". Как же они его встретят?..

12. Сезон травли объявляется открытым.
Роберт отказался идти вместе с Сарой.
"Иди сначала ты, я позже выйду", - хмуро проговорил он.
Сара подчинилась, ушла. Романо понервничал еще полчаса и вышел из дома. Роберт шел медленно, пытаясь потянуть время. Еще десять минут он стоял во дворе больницы, не решаясь войти. Наконец обозвал себя тряпкой и вошел. То, что ждало его внутри, было ужасным.
Сьюзен Льюис, роняя карты, бросилась к нему и заключила его в объятия.
"Льюис. Ты уволена", - выдавил закостеневший Романо.
Она наконец отпустила его и посмотрела на него сияющими глазами.
"Вы вернулись!"
"Вернулся", - каменно согласился Роберт.
"Я думала, что вас уже не увижу. Я завтра ухожу в отпуск".
"Поздравляю", - мрачно сказал Романо.
Сьюзен наконец поняла, что она только что сделала.
"Ой, простите, доктор Романо. У меня вырвалось".
"Неужели?" - ядовито спросил Роберт.
"Я просто обрадовалась", - смущенно объяснила Льюис, собирая с пола оброненные карты.
Роберт покачал головой и ушел в ординаторскую - поскорее надевать свой халат. Он достал из шкафчика свой фонендоскоп. Помедлив, надел его. В это время открылась дверь. Романо не обернулся.
"Доктор Романо, вы вернулись?" - поинтересовался Пратт.
"Тот, кто еще раз спросит это у меня, будет немедленно уволен", - пообещал Романо без выражения.
"Вы вернулись?" - повторил Пратт.
Роберт обернулся.
"Ты уволен, Пратт", - кратко сообщил Роберт.
"Что?" - поразился он.
"Шутка!" - рявкнул Романо и вылетел из ординаторской.
Роберт с головой погрузился в работу. Не обращал внимание на шепот за спиной и "большие" глаза медсестер, когда они его видели. Чуни спросила у него, как он себя чувствует после произошедшего... ее потом долго успокаивали медсестры. В три часа Роберт позвонил Онспо:
"Эй, Дональд, я могу подняться в оперблок? - спросил он нетерпеливо. - Или это тоже запрещено?"
"Да иди ты куда хочешь", - устало сказал Онспо.
"Я хочу в оперблок", - ответил Роберт и повесил трубку.
Там его встретили Сара, Лиззи и Ширли.
"Как ты, Роберт?" - заботливо спросила Элизабет, когда они вчетвером заперлись в ординаторской.
"Нормально. То есть все отлично", - соврал Романо.
Ему поверили. Только Сара тревожно смотрела на него. Но он улыбнулся ей. "Все в порядке".
После этого Роберт все так же, "в шутку", уволил пол-персонала приемного отделения и, уже по-настоящему, двух несчастных медсестер.
А на следующий день ушла Сьюзен. И стало еще хуже. По приемному отделению пошли слухи: из-за чего отравился Роберт. Слухи эти ходили и раньше, но с его возвращанием, только разгорелись. Романо услышал много версий, в том числе и версию несчастной любви к Саре. Он терпел это. Но иногда это было просто невыносимо. А что ему делать? Разгонять всех? Кричать? Увольнять? Бесполезно. Роберт только опускал глаза и продолжал заниматься пациентами. Для Пратта и остальных это было очень удобно. Сплетничать за его спиной сколько угодно. Саре он ничего не говорил - не хотел расстраивать.
А однажды... умер маленький мальчик. И ничего нельзя было сделать. Матери ребенка еще не сообщили. Кроме Романо и Пратта в травме с мертвым мальчиком никого не было. И Пратт спросил у расстроенного Роберта:
"Потеряли пациента? Удар по самолюбию? Вы опять напьетесь снотворного?"
По приемному отделению ходила и такая версия - Романо не смог спасти пациента в оперблоке, потому и отравился.
Роберт поднял глаза на Пратта. В них не было злости, ярости или раздражения. Только растерянность и... беспомощность.
"Ты что... - негромко произнес Роберт. - Ребенок умер..."
"Я же не про ребенка, я про вас", - не растерялся Пратт.
"Вы все... долго будете это еще вспоминать?" - тихо спросил Роберт.
"Что?"
"То... что я снотворное выпил..." - почти шепотом спросил Романо.
"Ну еще бы. Вы же наш грозный босс. Со своими слабостями".
Роберт долго смотрел на Пратта.
"Экстубируй мальчика. Я пойду скажу его матери", - прошептал он и вышел из травмы.
Она так плакала... так долго плакала над телом своего сына... Роберт молча стоял рядом. Пратт ушел.

Но эти насмешки не были постоянными. Так, наплывами. Романо наслаждался работой, запрещая себе думать о хирургии. Нельзя. Не-льзя. Сара думала, что все в порядке. Но по вечерам Роберт часто сидел у себя в кабинете и смотрел в окно. И думал, думал, думал...
В свободное время - он водил Сару по дорогим ресторанам, по вечерам они гуляли в парках... Один раз Романо даже затащил Сару на каток. Она говорила, что никогда не стояла на коньках, но Роберт был неумолим.
"Обещаю тебе. Ты ни разу не упадешь", - улыбаясь, сказал он.
Сара упала только один раз. В самом начале. Все остальное время он крепко держал ее.
Романо дарил ей подарки, цветы, духи... Она смеялась и была просто счастлива.
"Что с тобой, Роберт? - однажды воскликнула она. - Ты такой... радостный, веселый!"
"Я всегда таким был", - ответил Роберт.
Но все это - только с Сарой. А без нее он грустил... На работе он стискивал зубы, занимался пациентами и руководством. Пратт был прав - никто не забывал про то, что сделал Романо. И он не забывал.
Роберт в тайне от Сары тихонько курил. Та однажды заметила - расстроилась. Роберту здорово попало, и он поклялся, что больше никогда так не сделает. Но продолжать курить, проявляя теперь больше осторожности.
Однажды вечером у Романо сильно разболелась голова. Он подошел к шкафчику в ординаторской, чтобы достать ибупрофен. В этот момент опять вошел Пратт. В последнее время Роберт сталкивался с ним довольно часто.
"Что тебе?" - спросил Роберт, не поворачиваясь.
"Ничего", - пожал плечами Пратт и заметил ибупрофен в руках у Романо.
Роберт поймал этот взгляд. Резко обернулся.
"Что тебе нужно?" - тише спросил Роберт.
"Вы опять?"
"Пратт. Заткнись, пожалуйста", - деревянным голосом попросил Романо.
"Из-за чего на этот раз?"
Коробочка упала на пол. Роберт сел в кресло.
"Уйди, пожалуйста, - прошептал Романо. - Прошу, уйди..."
Пратт не шевелился. Он считал, что Романо не обращает внимание на их насмешки и шуточки. Просто можно было легко мстить за все, что Романо когда-либо делал Пратту. Он не думал, что Роберт принимает все это так близко к сердцу.
"Доктор Романо, - нерешительно начал он. - Я же не... Доктор Романо..."
Роберт вскинул голову.
"Что тебе надо?! Что вам всем от меня надо?!"
Пратт повернулся и ушел. Роберт поднял с пола упаковку ибупрофена и бросил в рот одну таблетку, запил водой из стакана. Сколько же еще так жить, зная, что жизнь никогда не наладится? Сколько еще делать вид, что ты счастлив, обманывая Сару? Зная, догадываясь, ощущая, что тебя ненавидит почти каждый человек в больнице?..
Роберт посмотрел вслед Пратту. Закрыл глаза.
А потом... чуть помедлив, выпил еще семь таблеток.
Если в прошлый раз он чувствовал лишь сонливую усталость, то сейчас в ушах стоял одуряющий звон...

13. Обратно, к жизни.
Роберт сидел неподвижно несколько секунд. Потом вышел из ординаторской. В приемном отделении стояла привычная суета. Никто не смотрел на него. "Я умру, а все будет по-прежнему. Никто даже и заметит..." - отстраненно подумал Романо. Он чувствовал, что между ним и всеми остальными встала стеклянная стена. В ушах продолжало звенеть.
Роберт несколько мгновений стоял около ординаторской, не думая, не чувствуя... Потом эта стена рухнула на миллион осколков. Роберта обожгло ужасом. Мимо него проплывали знакомые лица, но никто не заметил его.
..."Роберт, должна же я спокойно работать, а не думать, что ты опять что-нибудь выпил!" - отчаяние.
"Сара, но я же обещал, что никогда больше!.." - возмущение.
"Вы все... долго будете это еще вспоминать?" - усталость.
"Из-за чего на этот раз?" - насмешка.
"Сара, я же прошу прощения. Нет, я молю о прощении" - боль...
Романо тряхнуло ознобом.
"Я обещал Саре. Я нарушил данное ей слово, - подумал он. - Что я наделал..."
Совсем скоро - опять будет это. И на этот раз его могут не спасти... И что тогда?..
"Зачем я это сделал?.."
Через несколько минут Роберта уже выворачивало наизнанку над унитазом. Потом он выпрямился. По его щекам из-под закрытых век стекали слезы. К Саре, немедленно к Саре... Рассказать, признаться...
Когда Роберт нетвердо шел по коридору, ему встретился Дональд Онспо.
"Роберт, - встревожился он, - с тобой все в порядке?"
"Да, в порядке".
"Ты какой-то бледный..."
"Разве?"
"Может домой пойдешь, отдохнешь..."
"Нет, все в порядке".
Роберт чуть улыбнулся и... не пошел в оперблок. Спустился в приемное отделение. Никто никогда не узнает об этом. Нужно начать новую жизнь. Прямо сейчас.
Романо вошел в травму. Остановился. Сначала - из-за той, кого он увидел.
"Льюис! - воскликнул он. - Твой отпуск уже закончился?"
"Я решила выйти раньше", - ответила она, опасливо глядя на него.
Роберт нахмурился.
"Льюис, что ты так на меня..." - начал он и вдруг услышал, что говорят парамедики.
"...спрыгнул с крыши девятого этажа, интубировали на месте..."
Романо, не говоря ни слова, повернулся и вышел из травмы. Вошел в ординаторскую. Сел на диван.
"Доктор Романо, вы в порядке?" - беспокойно спросил Галлант, находившийся тут же.
Роберт с закрытыми глазами раскачивался из сторону в сторону.
"Я в порядке... я в порядке... я в порядке..." - повторял он вполголоса.
Встревоженный Галлант поспешил убраться из ординаторской.
Льюис в травме крикнула медсестре:
"Вызови Сару Бэкетт!"
Та послушно направилась к телефону и вдруг обернулась с удивлением:
"Кого вызвать?"
"Сару Бэкетт!"
Та подняла трубку, но не отводила недоуменных глаз.
Сьюзен пояснила:
"Романо!"

Сара быстро вошла в ординаторскую. Роберт сидел на диване, смотря в пространство перед собой.
"Роберт", - она подошла, встала над ним.
Он поднял глаза.
"О, Сара..." - без выражения произнес Романо.
"Сьюзен мне сказала..." - осторожно сказала она.
"О чем?"
"Ну... ты знаешь..."
Она села рядом. Роберт глухо заговорил:
"Он тоже хотел смерти... может, у него тоже были на это причины... - он смотрел в никуда. - А мы спасаем его. А он этого не хочет. Возможно, он совершил ошибку... так, как и я. А может быть, у него просто не было иного выхода... Мы этого не знаем. Но продолжаем спасать его. Он может поблагодарить нас за спасение. А может чувство благодарности придет позднее. А может он будет ненавидеть нас лютой ненавистью... и попытается сделать это снова..."
"Роберт..."
"Возможно, своей смертью он принес бы горе своим близким. Но в тот момент он действительно желал смерти... И, падая, думал, что летит ей навстречу... А потом мы выцарапываем его из лап смерти... И он будет жить дальше... а может быть и нет... Мы спасаем его. Мы не спрашиваем себя, хочет ли он этого... Мы просто делаем свою работу, не задумываясь о том, что бывают моменты, когда смерть - это единственный выход..."
"Роберт, - Сара потрясла его за плечи. - Роберт, посмотри на меня".
Он поднял на нее глаза.
"Не надо об этом больше, - прошептала она. - Все в прошлом... Ты должен жить дальше..."
"Я знаю..." - кивнул Романо.
"Господи, какой же ты бледный... может, полежишь немного, отдохнешь?"
"Может быть..." - он вздрогнул от озноба.
Она уложила его на диван. Роберт закрыл глаза, глубоко вздохнул.
"Я посижу с тобой".
"Ладно..."
"Что-то случилось?" - спросила Сара.
"Нет... то есть, да. Я тебе не хотел говорить, но..."
И с закрытыми глазами Романо поведал ей обо всех насмешках... Сара слушала молча. Потребовалось совсем немного времени, чтобы рассказать обо всем. Роберт приоткрыл глаза. Сара сидела, закаменев. Потом она восликнула:
"О Роберт, давай, давай уедем отсюда!"
"Зачем? Куда?.." - испугался Роберт.
"Эта больница приносит для тебя одни несчастья!"
"Дело не в больнице, дело в людях, - жестко ответил Романо. - И во мне тоже... - его тон смягчился. - А больница... она не при чем... Долгое время она была для меня единственной надеждой..."
Сара ничего не ответила. Она поняла, что Романо никуда отсюда не уедет. Роберт скоро уснул. Сара погладила его щеку. Она смотрела на его бледное лицо, не подозревая, что Романо недавно натворил. Натворил и исправил. Но могло быть поздно что-либо исправлять...
В ординаторскую вошла Сьюзен. Несколько мгновений она глядела на спящего Роберта Романо.
"Как он?" - наконец спросила она.
Сара подняла голову.
"Плохо... Но, думаю, скоро все пройдет..."
Сьюзен осторожно села рядом.
"Он с тобой вовсе не такой, как на работе, правда?" - спросила она.
"Да. Он и со всеми остальными мог бы быть таким же. Просто он уже привык выстраивать вокруг себя стену, чтобы никто не мог проникнуть туда, в его сокровенные чувства и мысли, - шептала Сара. - Он совершенно не такой, каким видят его остальные. Он уже не верит ни во что хорошее. Если бы только вы все шагнули к нему навстречу... Мне одной не справится..."
"Роберт и ко мне относится лучше, чем к остальным", - заметила Сьюзен.
"Потому что ты не такая, как все. Роберт говорит, что все остальные только смеются и злорадствуют. Если бы они перестали!.. Ему и так плохо..." - Сара поглаживала ладонь Роберта.
"Я не знаю, получится ли у меня..." - неуверенно начала Сьюзен.
"Что?" - удивилась Сара, оглянувшись.
"Сделать так, чтобы все поняли, кто Романо такой на самом деле. Даже я еще не до конца разобралась, кто же он такой".
"Ничего, я тоже... Я знаю лишь то, что иногда он ведет себя, как джентльмен, иногда, как скотина, а иногда... как маленький мальчик..."
Женщины смотрели на спящего Роберта. Лицо Сьюзен дрогнуло. Сара наклонилась и коснулась губами его щеки.

В Окружной больнице Кука случилось чрезвычайное происшествие. Пациентов не было. Не было пациентов. То есть в оперблоке было занято две операционные, да и послеоперационное было занято. А в приемном отделении оставалось лишь три пациента. Ими занимались студенты и Йень-Мэй Чен. Остальные же бездельничали. Одно утешало - доктора Романо не было видно. Он вообще сегодня не пришел.
"И Слава Богу", - добавляли медсестры.
Пратт прогуливался в пустом зале ожидания. Потом остановился у дверей.
"Вы только поглядите!" - вырвалось у него.
К нему подошла Эбби и несколько медсестер с Йошем.
"Что случилось?" - поинтересовалась Чуни.
"Наш грозный босс... - Пратт сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, - играет в снежки?!!!"
"Что?!"
К группке любопытных подошли еще. А потом еще... и еще... Вскоре там стояло почти все приемное отделение.
Роберт Романо действительно играл в снежки во дворе больнице вместе с Сарой Бэкетт.
"Вам не кажется, что ему это нравится?" - деревянным голосом спросила Халей.
Пратт непонятно молчал.
Сара кинула в Романо крупный снежок и бросилась в сторону.
"Ну ладно, Сара! Сейчас ты у меня получишь!" - воскликнул Роберт, нагибаясь за снегом.
"Сам получай!"
"Эй!"
"Я что-то недопонял", - заметил Йош.
Со двора донесся радостный визг Сары и смех Роберта: он повалил ее в сугроб, она потянула его за собой.
"Он счастлив, кажется?" - спросила Эбби.
"Кажется, да..." - вымолвил наконец Пратт.
Сьюзен стояла позади всех и улыбалась.
Сара перекатилась, и Роберт оказался под ней.
"Они забыли про весь остальной мир... - сообщил Ковач. - Я не узнаю Романо..."
Сара и Роберт целовались, лежа в сугробе. Солнце светило сквозь ореол ее светлых волос... Роберт зажмурился от счастья...
Все пораженно молчали. Йень-Мэй Чен отвязалась наконец от студентов и бросилась к остальным. Но все уже кончилось. Роберт и Сара поднялись из снега и пошли к больнице.
Потом остановились. Заметили, что на них любовалось все приемное отделение.
"Отлично", - проговорил Роберт.
Все стали быстренько расходится. Сара пискнула и потянула Романо за рукав.
"Что?" - мрачно спросил он.
Она глазами показала ему наверх. Романо запрокинул голову. У окон четвертого этажа столпились хирурги и медсестры. Они быстро покинули свой наблюдательный пункт.
Роберт смотрел перед собой. Кусал губы.
"Ты же не будешь расстраиваться из-за этого?" - жалобно спросила Сара, заглядывая ему в глаза.
"Ракета Романо играет в снежки и получает при этом удовольствие! - произнес Романо. - О, надеюсь, это скоро забудут".
И Сара поняла, что он не сердится. Романо сдерживает распирающий его смех.

<< Предыдущая часть - Продолжение следует

Оглавление

Пол МакКрейн. Неофициальный сайт.
Made by Paduya