Красавица и чудовище

Автор: Падуя
Герои: Роберт Романо, Сара Бэкетт (OFC), Элизабет Кордей.
Рейтинг:
Жанр: angst/romance
Описание: Это история любви Роберта Романо и медсестры из оперблока. Вы думаете, это невозможно? Возможно. Если медсестра эта Сара Бэкетт.

Часть первая. Неприемные часы.

1. Уходи.

Быть дежурной медсестрой бывает так скучно. Особенно когда еще только три часа ночи. Смена началась уже давно, и до конца ее осталось еще много времени. Сара Бэкетт обошла палаты и остановилась у последней. Остальные медсестры не любят в нее заходить, однако приходится.
В этой больнице Сара была всего несколько месяцев, но уже стала привыкать к ней. Сара стояла у двери палаты и знала, что войти ей туда очень не хочется. Все, что она о нем знала, она знала от медсестер. Он был одним из самых ужасных пациентов: может, потому что он был доктор, а может просто очень уж несладко ему приходится. Сара пару раз видела его до несчастного случая. Но он всегда куда-то торопился, а Сара не собиралась его разглядывать. Медсестры говорили, что после того, что с ним случилось, он стал еще хуже. Но ведь сейчас он спит. Сара тихо приоткрыла дверь и вошла в палату.
Но она была неправа. Доктор Романо не спал. Он лежал с закрытыми глазами и думал, думал, думал... Он пришел в себя несколько дней назад и все еще не мог поверить, что это случилось с ним. Это было настолько нереально, что не могло быть правдой. Но это произошло. Самым ужасным была неизвестность. Рука ничего не чувствовала. Скорее всего потому, что еще слишком рано. Но вернется ли чувствительность?
И было очень одиноко и скучно лежать в палате целыми днями. Вставать ему еще не разрешали, да он бы и не смог, Роберт был еще слишком слаб. К нему никто не приходил. Кроме его врача, прихода которого Роберт просто напросто боялся: вдруг выяснится, что рука... Нет, не надо. Еще приходили медсестры, которые его только раздражали. Ну еще Кэрри пришла сегодня. А больше некому приходить. Если бы Элизабет была в Чикаго, то она обязательно бы приходила. Каждый день. Но ее нет, нет, нет... Она в далекой Англии, за океаном. Она даже не знает, что с ним случилось несчастье. Дверь скрипнула.
Сара вошла и в свете, падающем из коридора, увидела этого пациента. Его лицо было очень бледным, усталым. В полумраке белела на руке повязка. "Наверное, это просто ужасно... Как же его так угораздило? Медсестры болтали, что это случилось во время недавнего карантина", - подумала Сара и вздрогнула. Глаза доктора Романо были теперь открыты. Он смотрел прямо на нее.
Это была всего лишь медсестра, стоявшая у двери. Даже в темноте Роберт понял, что это незнакомая медсестра, он ее еще не видел. Она была невысокая, худенькая, светлые волосы уложены на голове и закреплены заколкой. "Странно, кажется, я выучил еще не всех медсестер. Какая разница? Все равно они одинаково надоедливые!"
Тишина. И потом в этой тишине прошелестело:
"Что?"
"Ничего... доктор Романо", - растерянно ответила Сара.
"Тогда - уходи", - еле слышно попросил он.
И чуть заметно поморщился от боли.
"Вам больно, доктор Романо? Может обезболивающее?" - с беспокойством спросила медсестра, шагнув к кровати.
"Нет... уходи", - шепотом потребовал доктор.
Сара несколько секунд смотрела на него. Было ему очень и очень больно. Губы его упрямо сжались.
Роберт ждал, когда наконец эта медсестра уйдет, оставит его одного со своими тяжелыми мыслями. Что ей надо? Пускай она уйдет. Она все равно ничего не понимает. Никто его не поймет. "Лиззи, Лиззи, ну почему ты уехала? Ты мне так нужна сейчас..."
"Почему вы не спите, доктор Романо?" - осторожно поинтересовалась Сара.
"Не хочу", - коротко ответил доктор.
А на самом деле он просто не мог уснуть, от этих размышлений, от боли в руке...
"Может снотворное..." - начала Сара, но прикусила язык. Поняла, какой он упрямец.
Роберт ничего не ответил. Медсестра наконец повернулась и вышла, мягко прикрыв дверь. Он еще несколько минут лежал без сна, а потом глаза его сомкнулись, и он наконец провалился в сон. Но даже там боль не отпускала его.

2. Тоска.
Сара была очень удивлена: доктор Романо оказался не таким, как про него рассказывали медсестры. А что они про него рассказывали? Что он грубый, раздражительный, заносчивый, капризный... Но когда она его увидела... она так не подумала. Впрочем, может потому, что ему было очень больно, и у него не было сил ей ответить в обычной для него манере, от которой медсестры скрежетали зубами? Сара больше не заходила к нему в палату, надеясь, что он все-таки уснул.
На следующий день Сара решила зайти к доктору Романо, просто узнать, как он. Когда она вошла в его палату, доктор Романо - сегодня очень вялый - сидел, а точнее полулежал в кровати, смотря в пространство перед собой. На Сару он даже не посмотрел, хотя определенно слышал, как она вошла. Пока Сара не оказалась в этом самом пространстве перед ним. Доктор Романо поднял на нее глаза.
"О, моя ночная гостья", - заметил он без эмоций.
Сара не нашла, что сказать. Зато она заметила, что поднос с завтраком стоит нетронутый. Об этой проблеме она была тоже немало наслышана.
"Вы опять ничего не съели, доктор Романо", - со вздохом сказала она.
"Я не буду есть", - сообщил он и отвернулся к окну.
Сара покачала головой. Если он не будет есть, он еще сильнее ослабнет. Сара посмотрела на капельницу, потом на самого доктора Романо. В конце концов это его дело. Не хочет - пусть не ест.
"Ну и не ешьте", - со сдержанной досадой сказала Сара.
Доктор Романо покосился на нее с каким-то намеком на удивление и произнес тише:
"Ну и не буду".
Сара несколько секунд смотрела на него, а потом сказала в пространство:
"Но поднос я убирать пока не буду".
И вышла из палаты.
Роберт тяжело вздохнул. При мысли о еде его тошнило. Он поднял крышку и вздохнул еще раз. Еда показалась ему абсолютно безвкусной, а левая рука продолжала настойчиво болеть. Но он съел все до конца. Просто потому, что надо. Роберт поглядел за окно, там начинался бессмысленно солнечный день.

Сара не думала о докторе Романо около трех часов. Но потом, когда проходила мимо его палаты, вновь вспомнила о нем. Оттуда выходила медсестра с подносом. Лицо у нее было при этом такое, словно она съела лимон. Она хотела захлопнуть дверь, но потом справилась с собой и мягко ее закрыла.
"Опять ничего не съел?" - поинтересовалась Сара.
"Напротив - съел все. У него прибавилось сил - он выпустил в меня тройную порцию своих колючек", - пожаловалась Кэсси.
"О, ну хоть это хорошо, - заметила Сара. - Если начал есть - значит, идет на поправку".
"Чем быстрее вылечится, тем быстрее мы от него избавимся", - проворчала Кэсси и ушла подальше от палаты доктора Романо.
Сара пожала плечами. Она знала, что доктор Романо не покинет эту палату еще несколько месяцев. И медсестрам придется мучиться еще долгое время. Сара улыбнулась и глянула на часы. Ага, можно делать перерыв! А о том, что мучиться еще долгое время, будет сам пациент, она и не подумала - наверное, потому, что у нее на это просто не было времени.

Кэрри приходила нерегулярно, раз в неделю, иногда и реже. На несколько минут. Они разговаривали ни о чем, Кэрри интересовалась, как дела у Роберта. Будто не знала, что все паршиво. Роберт спрашивал, что нового в больнице. Ничего нового не было. С Уивер было скучно. Кэрри уходила, а Роберт мысленно, а иногда и шепотом проклинал ее, и... все равно ждал ее следующего прихода.
Это было единственное, чего он ждал в эти уныло растянутые часы. Роберт слабо радовался даже медсестрам, но, конечно же, не показывал этого. Даже их общество было приятнее полного одиночества. Когда он был один, наедине со своими мыслями, сразу приходила тоска. Она и постоянная боль стали главными в его жизни. Дни были одинаковыми, ничего впереди не согревало Роберта.
Изредка он включал телевизор. И бывало чуть-чуть отвлекался. Но это ненадолго. На час, самое большое. А потом его опять замораживала тоска. Чтобы отгородиться от нее, Роберт стал вспоминать Элизабет. Но мысли о ней не приносили ему облегчения. Лиззи была очень далеко. Думай о ней, не думай, а она не вернется. После смерти Марка ей лучше быть у себя на родине. Здесь бы все напоминало ей о умершем муже. Это было просто жестоко. А не жестоко разве было бросить его здесь, одного?.. Но она же не знала. И Роберт не знал, что с ним вскоре случиться. А даже если бы Элизабет и узнала... что с того? Не броситься же она в Чикаго. Она должна быть там, где ей лучше всего. А он... ну жил же он раньше без Элизабет!
Сегодня ему не светило ничего. Кэрри приходила вчера, значит еще неделю не заявится. Скучно, скучно... Дверь приоткрылась. Роберт поднял голову. Снова медсестра...
Сара заглянула в палату. И встретилась глазами с доктором Романо. Поняла, что теперь уже не закрыть дверь. Он все равно заметил ее. Сара вошла.
Роберт смотрел на нее недружелюбно. "Господи, ну что ей от меня надо?"
"Доктор Романо, как вы себя чувствуете?" - спросила Сара, немного помолчав.
"Просто прекрасно. Что еще?"
"Ничего".
"Зачем тогда пришла?"
"Просто узнать, как у вас дела".
Молчание.
"А зачем тебе это?"
Молчание.
"Из праздного любопытства?"
"Нет".
"Тогда зачем?"
Роберт сверлил медсестру глазами. "И зачем я ее мучаю?"
"Если у тебя все, то уходи".
Сара сжала губы и повернулась, чтобы уйти. Доктор Романо отвернулся от нее. Она остановилась и заметила:
"Я просто думала, что вам, наверное, скучно здесь одному".
Брови Роберта приподнялись, но медсестра этого не могла увидеть.
"Но, если хотите, я уйду", - Сара и сама не знала, что ее потянуло в палату к Романо.
Роберт наконец посмотрел на нее.
"Да, хочу", - сказал он.
Медсестра пожала плечами и ушла. Роберт судорожно вздохнул. Ну почему он такой упрямый? Ведь было бы лучше, если бы она осталось. Было бы не так тоскливо... Но сделанного не воротишь, медсестра ушла, и он остался один. Роберт разозлился на себя.
Ушла так ушла. О чем бы они стали разговаривать? Она такая же, как все! А всем наплевать на доктора Романо. Выйдет на работу - пускай выходит, не жалко (хотя у всех это вызовет досаду). Умрет здесь в четырех стенах - очень хорошо!.. Кто-то сказал в глубине его души: "Но ведь она-то пришла... Ты сам отказался, а теперь мучаешься". Роберт с сожалением посмотрел на дверь. И стал вспоминать Элизабет. Тоска не отступала.

3. Самая лучшая медсестра.
Так прошла неделя. Сара за работой и личной жизнью, на которую уходило очень мало времени, почти забывала о докторе Романо. Впрочем, и он о ней не думал. Сара несколько раз заходила к нему, а доктор Романо в ответ на ее вопросы, как медсестры, лишь разражался язвительными тирадами. Медсестры уже были готовы молиться, чтобы они остались живы, когда входили к нему в палату.
Но иногда Сара замечала и другого Романо. Одним вечером Сара неслышно приоткрыла дверь. Он сидел, откинувшись на подушки, и смотрел в окно. Глаза его были потемневшими. Потом он закрыл их. Пальцы правой руки чуть сжали левую руку. Он осторожно дышал сквозь сжатые от боли зубы. Через некоторое время он выдохнул. Открыл глаза. Лег. Вид у него был очень несчастный. Сара осторожно прикрыла дверь.
Но все же иногда Сара замечала и что-то вроде радости в его глазах - когда появлялась некая Кэрри Уивер. Почему-то это вызывало у Сары сдержанную досаду. Но, во всяком случае при Саре, когда она была в палате, их разговоры были довольно скучны и недолги. Саре не нравилась эта доктор Уивер. Сара не могла объяснить причину своей нелюбви к этой женщине. И просто провожала ее недобрым взглядом. Однажды доктор Романо поймал этот взгляд, но ничего не сказал. Сара поспешила выйти из палаты.
Пару раз Сара заходила к доктору Романо поздно вечером и один раз ночью. И она видела, что ближе к ночи он уже не огрызается, не смотрит пронизывающим душу взглядом. Он устало смотрел, как она меняет капельницу. Сара молчала. Он тоже не проронил ни слова. Она замечала печаль... нет, тоску в глубине его глаз. И не знала, как помочь ему.

Сара за два с половиной месяца подружилась почти со всеми медсестрами в больнице. Медсестры сплетничали, смеялись, болтали, когда у них был перерыв. И Сара замечала, что стала прислушиваться к обсуждениям больных, начальства и событий в приемном отделении и оперблоке. Казалось, зачем ей это? Но потом она поняла, вспомнила...
"Все хорошо, правда, Кэрри... А как дела в больнице? Чего нового?"
"Все как обычно, Роберт. Мне надо идти, сейчас совещание".
"Какое совещание?"
"Роберт, мне некогда, потом поговорим".
И в его глазах - разочарование. Впрочем, уже привычное.
Сара понимала, как хочется доктору Романо знать, что происходит в больнице. Знать хоть что-то, ведь сейчас он отгорожен от своей привычной жизни. Но, видимо, Кэрри не собиралась ему рассказывать ни о чем, приходила-то она всего на несколько минут.
Сара пришла к нему в палату около одиннадцати часов. Доктор Романо не спал, но и не шевелился.
"Здравствуйте", - сказала Сара, подойдя к кровати поближе.
Он оторвал глаза от какой-то точки на потолке.
"Здравствуй", - кивнул он.
"Вы не спите?"
"Как видишь", - уронил доктор Романо.
"Я... слышала, что вас интересуют дела больницы..."
Роберт сумрачно глянул на медсестру. "Интересуют"! Он же главный врач этой больницы! Он должен знать! А никто даже и словом не обмолвиться, что вообще происходит за стенами этой чертовой палаты!
"Можно я... расскажу вам?" - спросила медсестра.
"Рассказывай. Но сначала скажи: зачем?"
Сара почувствовала, как ей хочется что-нибудь сделать с доктором Романо. Что-нибудь ужасное. И больное. Но она сжала губы и сказала:
"Если вам не хочется, я могу уйти".
Кто-то упрямый в Роберте говорил: "Ну и уходи!", но Роберт быстро сжал в себе этого упрямого "кого-то" и пожал плечами:
"Почему? Хочется. Рассказывай".
И Сара стала рассказывать. А доктор Романо почти равнодушно слушал все эти сплетни, факты и разговоры медсестер. Иногда Саре казалось, что он вот-вот улыбнется (иногда она рассказывала ему смешные случаи с пациентами, пытаясь хоть чуть-чуть его развеселить), но он не улыбался.
Но на самом деле Роберт слушал все эти новости с жадностью, ему нетерпелось поскорее поправиться и влиться в привычное для него русло. Но за всем этим было и удивление: почему эта медсестра тратит свое время и сидит с ним, вываливая весь ворох вестей.
Но скоро Сара стала уже не только источником новостей, она научилась разбираться в докторе Романо: когда ему очень грустно, а когда его лучше не трогать, что он любит есть, а что нет. Медсестры наконец вздохнули спокойно: "Сара, ты наконец нашла на него управу!" Действительно, если Сара была рядом, доктор Романо был поспокойнее, не зыркал на медсестер.
Эта медсестра стала для Роберта уже не просто "той, светленькой", она стала для него самой лучшей медсестрой. С ней не нужно было выпускать иглы, в этом просто не было необходимости. Сара приходила почти каждый день, проверяла его самочувствие, быстро рассказывала основные новости и уходила. Это приносило хоть какое-то разнообразие в жизнь Роберта. Он почти не разговаривал с Сарой, просто молчал.
Кроме отчаянной тоски по своей работе, кроме надоевшей скуки, точила его и грусть по уехавшей Элизабет. Иногда эта печаль поднималась в нем и хотелось улететь в Англию к Лиззи прямо на этой кровати (вставать еще не разрешали)! Или хотя бы выздроветь побыстрее и улететь в Англию просто самолетом. На один день, только бы увидеть Элизабет! Но чудес не происходило: его выздоровление тянулось медленно, а Элизабет уже не вернется... Не вернется - ни-ког-да!
Сара замечала, как доктор Романо иногда тяжело вздыхает, глядит перед собой невидящим взглядом. В такие минуты лучше оставить его одного. И Сара оставляла отчаянно кусающего губы Романо, сжимающего край одеяло побелевшими пальцами.
Роберт загонял в глубь мысли о серо-зеленых глазах, рыжих прядях, выбившихся из узла волос, знакомом до последней черточки лицом. Загонял внутрь вместе со слезами. И пытался жить дальше. Хотя... особо стараться не приходилось, нужно было просто торчать в этой палате и не срывать злость на медсестрах. К тому же если медсестра эта - Сара Бэкетт... Она старалась помочь ему, не нужно ее прогонять.

4. Дождь.
Сара вошла в палату доктора Романо, и по ее душе словно провели ржавой теркой: у его кровати стояла доктор Уивер. Сара и сама удивилась своей вспыхнувшей злости. Радоваться надо, что к нему хоть кто-то приходит. Но Сара не радовалась, лишь мрачно смотрела на Кэрри Уивер. Впрочем, та уже уходила, едва взглянув на вошедшую медсестру.
Сара подошла к доктору Романо, чтобы сменить капельницу, и на глаз определила его сегодняшнее настроение - чуть задумчивое. Значит, можно с ним немного поговорить. Она уже разговаривала с Романо на не медицинские темы, он ей даже отвечал, без видимой неохоты.
"Она единственная кто к вам приходит, да?" - спросила Сара.
Романо кивнул, а потом, помедлив, сказал:
"Остался еще человек, кому я не безразличен".
Сара на секунду замерла, но потом равнодушно спросила:
"А вы ей не безразличны?"
"Нет, не безразличен", - сухо сказал доктор Романо.
Сара закусила губу и полностью отдалась своей работе. Ей всегда не нравилась эта женщина. Выходит, не зря. Но почему она тогда так держит себя с ним? Будто вынуждена сюда приходить, а не по своей воле!
Роберт же уточнил:
"Я ей небезразличен потому, что ей очень хочется, чтобы я сдох тут, а она поскорее получила мою должность. Вот и ходит проверяет каждую неделю, не умер ли я. А я еще не умер, вот она такая и раздражительная. Скоро начнет отраву в еду подсыпать... Хотя, - он с подозрением посмотрел на свой еще не съеденный обед, - может уже начала..."
Щеки Сары заполыхали. Конечно, не из-за подозрений доктора Романо. Ей показалось, что он угадал ее мысли. А Романо словно устал от такого длительного монолога, он замолчал - спрашивать у него что-нибудь еще было теперь бессмысленно.
Конечно, приходить к доктору Романо каждый день не получалось. Иногда просто времени не было, а иногда Сара просто стеснялась, боялась, что медсестры или, что в миллион раз хуже, сам доктор Романо заметят, как она зачастила к нему в палату. Но никто этого не замечал. И Сара продолжала ходить к нему - просто как медсестра, но на самом деле... На самом деле ее жалость к Романо стала перерастать в... нет, об этом она не решалась сказать даже самой себе. Это была просто жалость. И ничего больше.

С утра лил дождь. Сара всегда ходила на работу пешком и теперь жалела о своей давно заведенной привычке. Несмотря на зонт, она все-таки промокла, когда закрывала зонт у входа в больницу. У нее сегодня было столько дел, что было ясно - к доктору Романо она сегодня не попадет. Хотя... можно забежать к нему на минутку прямо сейчас.
Она вошла в его палату, там стоял рассеянный серый свет. Роберт сидел на постели и смотрел в окно, по которому сбегали тяжелые струи дождя.
"Доктор Романо", - осторожно окликнула его Сара, нерешительно встав на пороге.
Он не обернулся, лишь прошептал:
"Ненавижу дождь..."
Сара подошла к его кровати. Ей хотелось нарушить свинцовую тишину, стоящую в палате.
"Может телевизор посмотрите?"
За окном ярко-ярко вспыхнула молния, осветив на мгновение его лицо, глаза...
"Не хочу..." - еле слышно сказал доктор Романо.
Он не отрывал взгляд от окна.
"Может поспите?" - Саре не хотелось оставлять Романо, когда он в таком состоянии.
Где-то совсем рядом раскатисто громыхнуло. Роберт вздрогнул.
"Ладно", - прошептал Роберт, но не шевельнулся.
Тогда Сара подошла и, мягко взяв его за плечи, уложила на подушки, укрыла одеялом. Роберт смотрел на нее потемневшими глазами. Комнату опять осветила молния.
Роберту очень хотелось, чтобы она осталась, хотя бы на несколько минут. Потому что лежать здесь одному под выматывающий душу гром, стук капель по стеклу и сверкание молний, было просто невыносимо. Он измучился в одиночестве. Но Романо молчал. Однако глаза его, видимо, говорили о многом.
"Мне нужно идти", - защищаясь, сказала Сара, поворачиваясь.
Хотелось вцепиться в полу ее халата, просить ее, чтобы осталась. Он молчал. Лишь тоскливо смотрел ей вслед. Сара оглянулась. Из коридора донеслись голоса.
"Мне нужно идти", - словно извиняясь, повторила медсестра и вышла из палаты.
По небу опять раскатился гром.
Сара не смогла прийти сегодня. Ни завтра, ни послезавтра.
А дождь шел еще три дня.

Сара смогла прийти лишь через четыре дня, поздно ночью. Она корила себя за то, что не могла прийти раньше, но работа не давала ей даже забежать к доктору Романо, просто заглянуть в палату. Она вошла к нему. Он спал, не знал, что Сара здесь. Она подошла к нему, несколько секунд смотрела на его бледное лицо, потом присела на край кровати, стараясь не потревожить его сон. Сара легонько, кончиками пальцев, коснулась его щеки.
"Ах, доктор Романо, если я могла бы вам хоть как-то помочь", - прошептала Сара печально.
Но она не могла. Излечение даст ему лишь время. Да и то пока неизвестно в какую сторону качнет его выздоровление: рука могла и не восстановить свои функции полностью. А она всего лишь медсестра, она ничем не может помочь ему... хоть как-то облегчить страдания.
Она оглянулась на дверь. Романо беспокойно шевельнулся во сне. Тогда Сара быстро скользнула губами по его щеке и встала. Подошла к двери и повернулась на одно мгновение.
Роберт тут же закрыл глаза.
Сара вздохнула и вышла из палаты, прикрыв дверь. Пусть спит. Пусть немного отдохнет. Она отошла от палаты, и ее тут же завертела неспокойная жизнь оперблока.
Роберт приоткрыл глаза. Сердце его колотилось удивленно и часто.

5. Почему?
Сара заглянула в палату доктора Романо утром, когда ее смена подходила к концу. Тот в кой-то веки смотрел телевизор. Метнул на нее непонятный взгляд. Оттого, что она так долго не приходила?
"Здравствуйте, доктор Романо, - сказала Сара. - Как вы себя сегодня чувствуете?"
Романо не ответил. Продолжал смотреть телевизор.
"Доктор Романо, вы не ответили на мой вопрос", - заметила она.
"Уже лучше, - сказал он, хотя это не походило на правду. - А теперь ты ответь на мой вопрос".
Сара выжидающе молчала.
"Что - это - было?" - отчеканил Роберт, уставившись в одну точку на телевизоре.
"Что именно?" - поинтересовалась Сара, почувствовав нехороший холодок под сердцем.
"Ночью".
Он продолжал бесстрастно смотреть телевизор. Сара покраснела. Очень густо. Словно ее вывели голой на середину оперблока. От стыда ей захотелось провалиться сквозь пол. Она даже, кажется, перестала дышать.
Романо на нее не смотрел.
"Доктор Романо..." - пролепетала Сара.
Ноль внимания.
"Доктор Романо, я... я..."
Ей захотелось заплакать. Господи, какая же она дура! Зачем она это сделала?! Думала, что он спит, а на самом деле... Да даже если бы и спал! Он же теперь ее никогда не простит! Она же всего лишь медсестра, а он... он...
Роберту надоело слушать ее прерывистый шепот. Но он держался и смотрел телевизор. Но когда Сара всхлипнула, он повернул голову в ее сторону. Она стояла рядом, прижимая кулачки к груди, ее лицо пошло пятнами. Сара сдерживала слезы. А слезы у нее были оттого, что "она такая дура", чего Роберт, конечно же, не знал. Слезинка сорвалась с ее подбородка.
"Может хватит устраивать истерику?" - терпеливо спросил Роберт.
Он вовсе не хотел такого эффекта, ему действительно хотелось знать, что это было. Сара всхлипнула еще раз. Роберт не знал, как сделать так, чтобы она перестала плакать. И он опять уставился в телевизор, теперь совсем по другой причине.
Сара смотрела на доктора Романо. Когда он к ней обратился, она даже вздрогнула и стала поспешно вытирать слезы найденным в кармане платком. Она плакала еще и потому, что теперь она никогда больше не сможет войти в эту палату. Он ей просто не позволит после того, что она натворила. А если об этом еще кто-нибудь узнает!.. А если узнают медсестры?! Слухи мигом разлетятся по всей больнице!
"Я... простите меня... доктор Романо... Я пойду..."
Только бы простил, только бы он не рассердился! Но нет, он уже рассердился, он даже не смотрит на нее. Что она придумала себе? Какую романтическую сказочку? Это же Ро-ма-но! Тот Романо, которого ненавидит вся больница! Тот Романо, который только из-за своей болезни показался ей таким несчастным, таким одиноким! Наверное, у него есть близкие, семья, девушка... может даже жена! Только по каким-то причинам они не могут навестить его! Вот он и грустит. Он вовсе не нуждается в ее жалости, а тем более в ее любви.
Роберт посмотрел на Сару. Почему же она заплакала? Просто от неожиданности? Она ведь не знала, думала, что он спит. А он и так спал. Но потом проснулся и почувствовал на своей щеке ее губы. Ему же просто хочется знать, что же это было! А может... может он просто напугал ее? Наверное, жестоко это было. Можно было просто спросить у нее, глядя ей в глаза: "Сара, я не спал, когда ты поцеловала меня. Почему ты это сделала? Пожалуйста, скажи. Для меня это очень важно". Может тогда бы она сказала ему? Он же ничуточки (как это ни странно!) не сердится! "Простите меня"! За что? Сара, за что?!
Она двинулась к двери.
"Сара".
Она съежилась. Что он ей сейчас скажет? Ей показалось, что он сейчас крикнет что-нибудь беспощадное, уничтожающее...
И куда делась ее гордость? Почему она дрожит? Из-за него? Но что он такого сделал?
"Сара..."
Никогда он не был так растерян. Да, бывало плакали из-за него студентки-глупышки, но ведь он не хотел, чтобы Сара плакала! Роберт даже забыл про боль в руке, хотя забыть ее было трудно, он забыл, что он - доктор Романо, а она всего лишь новенькая медсестра.
Почему он так на нее смотрит? Чего он ждет? Хочет помучить ее? У него это получается! Он такой, как про него говорили медсестры! Он самолюбивый... грубый... ни ставящий ни во что чужие переживания... самоуверенный... мерзавец...
"Сара, прости меня, пожалуйста, - сказал Роберт непривычные для него слова. - Я не хотел, чтобы ты плакала".

6. Тяжелое решение.
Сара сидела и пила кофе. Уже третью чашку. После того, как она вылетела из его палаты, ей было необходимо успокоиться. Вроде бы три чашки кофе было достаточно. Так почему она выбежала из его палаты, будто на кровати доктора Романо сидел не он, а огнедышащий дракон? Боялась, что кто-то войдет?
Несколько секунд она смотрела на Романо. Она не знала, что ему ответить в этой нестандартной ситуации. Она просто смотрела, стоя у самых дверей. Роберт выключил телевизор.
"Ты не сердишься на меня?" - осторожно спросил он.
Саре захотелось сесть прямо на пол. Это она - должна не сердиться?!
Роберт ждал. Ему не хотелось, чтобы Сара ненавидела его до конца своей жизни. Хотя делать ей больше нечего, как ненавидеть всяких докторов, которые сначала ляпнут, не подумав, а потом смотрят, что из этого выйдет. А еще, если Сара его не простит, он никогда не узнает, зачем она поцеловала его.
"Я... не сержусь", - выдавила из себя Сара.
Слава Богу!
"А вы?"
"Что - я?" - поинтересовался Роберт.
"Не сердитесь?" - с надеждой спросила Сара.
"За что?" - искренне удивился Роберт.
"Но ведь я... я не должна была так поступать. Простите, пожалуйста, я больше никогда..."
Да почему же она вся съеживается? Что с ней? Она что, боится его?
"Сара, успокойся. Иди сюда".
Она против своей воли подошла к кровати, остановилась.
"Я не сержусь на тебя. Ну что ты! После того, что ты сделала... что мне теперь, расстреливать тебя?"
Сара улыбнулась, вытерла еще раз слезы.
"Хватит, ты на себя непохожа. Что сделано - то сделано. Если хочешь, уходи. Только сначала скажи: зачем?"
Сара бы скорее поцеловала доктора Романо еще раз, прямо в губы, чем призналась ему, зачем она это сделала.
"Ну?" - мягко сказал Роберт.
Что-то изменилось в нем. Впервые за эти недели ему не хотелось выть на луну. Впервые за эти недели ему не хотелось застрелиться. Впервые за эти недели... впервые он жил. Как раньше. С интересом, со вкусом к жизни! Впервые он чувствовал себя, как раньше.
"Я... мне стало вас жалко... Я хотела вам помочь, но не знала, как", - прошептала Сара.
Только бы никто не узнал, только бы доктор Романо никому не рассказал. Мало того, что он доктор, мало того, что он пациент. Он ведь еще... главный врач больницы! Саре хотелось поскорее уйти отсюда. И зачем она расплакалась? Представила, что это будет известно всем? Как на нее будут смотреть другие медсестры? Наверное, будут смотреть, как на ненормальную.
"Тогда - спасибо тебе", - сказал доктор Романо, которого ненавидели все медсестры, которые когда-либо заходили к нему в палату, самый грубый, язвительный и прочая, и прочая.
Это не укладывалось в привычные рамки. Было это ненормально. Было это дико.
"Я... я пойду..." - пролепетала Сара.
"Стой, не надо... - он схватил ее за ладонь. - Не уходи так сразу..."
Внезапная вспышка энергии исчезла, оставив место лишь усталости. Роберт откинулся на подушки, но ладонь не отпускал. В этот момент к палате кто-то подошел. Сара представила, что сюда войдет Кэсси или Бэрил и... Сара вырвала ладонь из руки Романо и вылетела из палаты. В коридоре разговаривали именно Кэсси и Бэрил. Они, к счастью, не заметили ее покрасневших глаз, а если и заметили - что ж, Романо кого хочешь до слез доведет.
Теперь Сара сидела и пила кофе. Она поставила пустую чашку на стол и вздохнула. Она поступила очень глупо. Не нужно было этого делать. Все. Черта. Она приняла решение. Тяжелое решение. Надо несколько дней не подходить к его палате, успокоиться, а потом приходить, выполняя обязанности медсестры, ничем не напоминая доктору Романо о случившемся. Он, наверное, человек незлопамятный, может тоже не будет вспоминать об этом.
Но Роберт лежал в постели и вспоминал именно это. Вспоминал, пытаясь не обращать внимание на разболевшуюся не на шутку руку. Вспоминал, чувствуя виноватость перед Элизабет. Ему хотелось, чтобы Сара посидела рядом с ним, просто так... Было бы легче. Ведь ему ничего не надо, просто чтобы была рядом. Если бы Элизабет сидела на краю его кровати, это было бы счастьем. Но ее нет, так почему бы Саре не... Заменить Лиззи не сможет никто, но должен же быть кто-то. Не Уивер же в самом деле ждать каждый день!
"Какой же ты эгоист! Вон как ты напугал бедную девушку!"
"Напугал? Чем?"
"Всем!"
"Но я хочу, чтобы она просто была рядом! Хотя бы несколько минут в день!"
"Она и так рядом с тобой несколько минут каждый день!"
"Но это - как медсестра! А я хочу, как..."
"Как - кто?.. Ну, почему же ты молчишь?.. Она к тебе может совсем больше не придет! Зачем ты ей?"
"Но она ведь..."
"Из жалости! Сказано тебе! Лежи и мучайся! Вспоминай Лиззи! Не порти другим жизнь!"
Значит, он решил только вспоминать далекую Элизабет, которая никогда ему даже воздушного поцелуя не подарила. Ну что ж. Всю жизнь придется только вспоминать.
Рука разболелась еще сильнее. Роберт закусил губу. Подавил стон. Господи, да когда же это наконец кончится?! Роберт вдавился головой в подушки. Это же просто адская боль! "Помрешь тут, а труп заметит только медсестра при следующем обходе", - пронеслось в голове у Роберта. Боль промучила его несколько часов, но потом милосердно отпустила.

7. Семь дней.
Каждый раз, как открывалась дверь, Роберт вздрагивал и с надеждой смотрел на входящего. Но Сара не приходила. И неизвестность была хуже всего. Может она просто занята? А может она рассердилась на него и больше никогда не подойдет к его палате? А может она уехала в другой город? А может ее машина сбила? А может...
Приходили медсестры. Другие медсестры - ворчливые, раздражительные, злобные. Так по крайней мере казалось Роберту. Он из последних сил ощетинивался колючками, не показывал им свои страхи и тревоги. Так прошла целая неделя. Полная мучений - из-за того, что Сары все нет, из-за того неудачного последнего разговора, из-за сидевшей глубоко внутри вины перед Элизабет. И из-за споров с самим собой.
"Она медсестра, ты доктор!"
"Ну и что?!"
"Что ты вообще придумал? Если и был поцелуй, то только из-за жалости!"
"Она придет!"
"Придет - как медсестра! Может быть!"
"Она простит меня!"
"Нет! Она простит тебя, если ты оставишь свои дурацкие мысли!"
"Но!.."
"Ты придумал свою влюбленность в нее только сейчас, за эти дни!"
"Нет никакой влюбленности! Просто... я беспокоюсь, где она".
"Тебе хочется, чтобы она была вместо Элизабет!.."
"Не вместо!"
"...Чтобы было можно играть с ней в любовь, думать, что может быть когда-нибудь она посмотрит на тебя, как смотрит на других, любоваться на нее и думать, что это когда-нибудь будет принадлежать тебе..."
"Хватит! Это неправда! Я... с Лиззи такого... никогда! И с Сарой!"
Было гораздо хуже, чем когда он сходил с ума от одиночества.
"Мне кажется, что я..."
"Скажи!"
"Я не могу без нее, она нужна мне!"
"А ты ей?"
"Может быть... тоже?"
"Тогда где она?"
Один раз пришла Кэрри. Но она даже не заметила, что ему плохо, как он вяло отвечает на ее вопросы. А медсестры замечали. Роберт почти не комментировал их работу, почти перестал есть и вообще в последнее время его самочувствие заметно ухудшилось. Больно было почти все время, а Роберт принимал лишь ибупрофен. А дело было в том, что Сары не было! Хотя... Роберт стал догадываться, что дело тут уже не в Саре, и плохо ему не из-за нее.

Сара с тех пор и близко не подходила к его палате. Просто не могла решиться войти туда. Она боялась, что наткнется на его холодный взгляд, на его поджатые губы. Но разговоры о Романо дошли и до нее...
"Сара, - позвала ее Мэнди. - Ты в последнее время не заходишь к Романо. Самая хитрая, да? Мы мучаемся, а ты в сторонке".
"А чего мучиться-то?" - хмуро спросила Сара.
"В последнее время он весь не в себе. Говорят, ему хуже стало", - заметила Мэнди.
"Хуже?!"
Мэнди удивленно посмотрела на нее. Сара же быстрым шагом направилась в его палату. Она думала только о себе, эгоистка! А о том, что ему может быть плохо!..
Доктор Романо лежал в постели. Он теперь все время лежал, но почти не спал. Он даже не повернул голову, когда открылась дверь. Сара подошла к его кровати. Он изменился с ее последнего прихода: еще сильнее похудел, ослабел, в глазах - ни искорки.
Роберт даже не обрадовался. Просто в сердце что-то дрогнуло. Но легче не становилось. Голова была тяжелая, боль терзала его левую руку.
"Я посижу с вами, хорошо, доктор Романо?" - тихо спросила Сара, садясь на край его кровати.
Роберт из последних остатков упрямости спросил:
"Зачем?"
"Просто так", - пожала плечами Сара.
Роберт долго-долго смотрел в ее лицо. Потом опустил глаза на свою правую ладонь. Сара держала его за руку. Потом Роберт тихо вздохнул и закрыл глаза. Через несколько минут он уже спал. Сара посидела еще немного - вдруг проснется, а потом встала и вышла в коридор, прислонилась к стене. И закрыла лицо руками.

8. Это была не только жалость?
Сара приходила к доктору Романо каждый день, подолгу сидела рядом, держа его за руку. Роберт молчал, стискивал ее ладонь, смотрел. Он был очень слаб, жестокая боль в руке почти не прекращалась. Саре казалось, что все это из-за нее. Ей нужно было остаться тогда с ним, а не убегать и не скрываться от него целую неделю. Теперь ей приходилось сидеть с ним и заставлять его есть. Впрочем, скоро она нашла один запрещенный способ.
"Доктор Романо, вы должны немного поесть", - очень мягко произнесла Сара.
Роберт покачал головой.
"Ну, Робе... доктор Романо, пожалуйста".
Он отвернулся.
"Доктор Романо..."
Молчание.
"Тогда я вынуждена уйти", - сказала Сара, поднимаясь.
"Нет, останься..." - попросил Роберт еле слышно, поворачивая голову к Саре.
"А вы что-нибудь съедите?" - ласково спросила она.
"Так нечестно..." - прошептал Романо.
"Помочь сесть?"
"Да", - недовольно ответил он.
Но вот заставить принять Романо более сильное обезболивающее было невыполнимой задачей.
"Доктор Романо, вам же больно!" - сказала Сара, кусая губы, ощущая всю его боль.
"Нет..."
"Примите хотя бы викодин!"
Он поднял на нее глаза и тихо произнес, собрав все силы:
"Мне не больно. Обойдусь ибупрофеном".
Сара встала.
"Тогда я уйду", - сказала она, надеясь, что хоть это заставит его передумать.
Где-то в глубине его глаз что-то протестующе блеснуло. Он отвернулся и прошептал:
"Уходи".
Саре пришлось уйти. А упрямый Роберт продолжал мучиться, теперь уже в одиночестве. Сара не знала, как заставить его принять что-нибудь посильнее. Но Саре не надо было так волноваться, Роберт пошел на поправку через несколько дней.
Сара вошла к нему в палату.
"Привет, Сара", - услышала она наконец его уже окрепший голос.
"Здравствуйте, - улыбнулась она. - Вам уже лучше?"
"Да. Во многом - благодаря тебе".
Сара не нашлась, что сказать. Подошла ближе.
"Знаешь, Сара, я тут все думаю: была ли эта только жалость?"
Ну все. Сейчас она точно уйдет, доигрался. Тебе приносит удовольствие портить все хорошее?
"Я тоже думаю над этим", - дерзко сказала Сара.
Ну все. Сейчас тебе крепко влетит, Сара!
"И к какому выводу ты пришла?" - поинтересовался Романо, чувствуя в груди замирание.
Сара не знала, какого ответа от нее ждет доктор Романо, поэтому спросила:
"А вы?"
"Я первый спросил".
"Мне кажется, что..." - она боязливо замолчала.
"Что тебе кажется? Скажи!" - вырвалось у Роберта.
Сара стала медленно подходить к его кровати. Одно слово - один шаг.
"Я... думаю... это была... не жалость..."
"Что же это было?"
Если она сейчас немедленно не скажет правду, я ее... я с ней... такое сделаю!.. Ну скажи ты! Скажи!
"Это была не только жалость", - Сара стояла около его кровати, совсем близко.
"А что?" - сердце почему-то часто застучало
"Ну вы же знаете, когда медсестра влюбляется в пациента..." - смущенно сказала Сара.
"В доктора!" - поправил ее уязвленный Романо.
"Но сейчас-то вы пациент... доктор Романо".
"В таком случае зови меня не доктор Романо, а Роберт".
"Хорошо, доктор... Роберт".
Карие и зеленые глаза встретились. В Саре сидело еще какое-то последнее "нельзя". А карие глаза завораживали, заманивали... Сара подняла и выставила перед собой левую ладонь. Роберт протянул правую, их ладони встретились. Пальцы переплелись. Сара наклонилась к нему и... в коридоре раздались неровные шаги и стук костыля. Сара вскочила с кровати, но Роберт успел поймать ее ладонь, быстро прижал к губам.
На выходе из палаты она столкнулась с Кэрри Уивер.
"Роберт, я сегодня ненадолго".
И у Романо, и у Сары пронеслось в голове: "Могла бы совсем не приходить!" Оставив Роберта наедине с Уивер, Сара прошла по коридору. Как же все это нелепо... Но несмотря на всю эту нелепость, Сара рассмеялась и в хорошем настроении, избавившись от всех своих сомнений, принялась за работу.

9. Ты придешь?
Сара понимала, что при других обстоятельствах внезапно свалившееся на нее счастье могло обойти ее стороной. Если бы с Робертом не случилось это несчастье, если бы он не был так одинок, то он бы вряд ли обратил внимание на какую-то медсестру. Но с Робертом никого больше не было, а он нуждался, чтобы кто-то был рядом, кто бы понимал его, с кем можно разделить свои страхи и тревоги.
Кто бы мог подумать, что выкраивать минутки из своей смены, сидеть рядом с доктором Романо, пытаться немного оживить его, разговаривать с ним обо всем на свете и, с сожалением уходя, целовать его в щеку, можно назвать счастьем? Однако это было так. Если бы еще две недели назад ей об этом сказали, она бы сильно удивилась и не поверила. Но сейчас...
"Роберт".
"Сара! Ты надолго?"
"Минут на пять".
Находиться в его палате больше было опасно. Но иногда Сара умудрялась оставаться незамеченной и сидеть с Робертом даже полчаса, но это случалось очень уж редко. Но даже минута ее присутствия приносила Роберту радость. И он не скрывал эту радость.
"Останься подольше, тебя никто не хватится", - просил он.
"Хватятся, я незаменима, - смеялась Сара. - Медсестры сегодня просто зашиваются!"
"А что случилось? Расскажи!"
Иногда они просто сидели молча. И в молчании тоже был смысл. Роберт ложил голову ей на плечо, она мягко обнимала его, стараясь не коснуться левой руки, и они сидели так вечность. Вечность эта быстро кончалась. Шаги. Сара вздрагивает.
"Роберт, я..."
"Сиди. Никто сюда не войдет, себе дороже".
И, оглядываясь на дверь, Сара продолжала обнимать его. Но время мучительно быстро уходило, и Сара шептала Роберту:
"Мне пора..."
"Нет".
"Роберт, правда..."
"Ты еще сегодня придешь?"
"Наверное, вечером забегу".
"Я буду ждать".
Если Сара обещала, то она обязательно приходила. Потому что однажды она пообещала зайти к нему ближе к ночи, а потом, закрутившись на работе, решила, что лучше зайдет завтра утром, потому что сильно устала. Сара ушла домой, а следующим утром, войдя в палату Романо, встретилась с его глазами.
"Почему ты не пришла?"
"Я очень устала вчера, Роберт, не смогла".
Роберт отвернулся от нее.
"Но я же здесь, я пришла".
Роберт молчал. Сара села на край кровати.
"Я же здесь", - повторила она примирительно.
"Я тебя вчера так ждал", - глухо сказал Роберт.
Как выяснилось позже, он до самого утра не смыкал глаз.
"Роберт, прости, пожалуйста, - попросила Сара. - Но я честно устала".
"Даже на полминутки не могла зайти? Даже в дверь заглянуть?" - спросил Роберт.
"Я с ног валилась, - заметила Сара. - Роберт, пожалуйста, не будь таким эгоистом. Ничего страшного же не случилось, я пришла, но чуть позже. Я вообще-то медсестра, а у медсестер работа не сахар".
"Ну да, конечно, тебе в десять раз труднее, чем мне. Ты там с пациентами, в оперблоке, изработалась вся, а я тут лежу, бездельничаю..."
"Роберт!" - прикрикнула Сара.
"Что?!" - он наконец повернулся к ней.
"Хватит, в самом деле! Не хватало нам еще поссориться!"
"Вовсе мы не ссоримся, - устало сказал Роберт. - Ты вообще можешь уйти к пациентам, на работу. Зачем я тебе?"
На Роберта иногда что-то находило, и он мог начать дуться по пустякам. Чтобы его встряхнуть, нужны были радикальные меры.
"Ты опять за свое! Хочешь, чтобы я не приходила, и все было по-старому?" - спросила Сара, вставая.
Роберт молчал.
"Я ухожу", - повысив голос, сказала Сара и шагнула к двери.
"Сара..." - позвал ее Роберт.
Она не оборачивалась.
"Сара..."
"Что?" - спросила она, уставившись в дверь.
"Ну Са-ра..." - попросил Роберт.
Сара обернулась. Он протягивал ей выставленную вперед правую ладонь.
Ну как она могла уйти?.. Она подошла, их ладони соприкоснулись, пальцы сплелись вместе.
"Ты только не обещай зря, что придешь, ладно?"
"Ладно, - улыбнулась Сара. - Роберт, мне нужно идти..."
"Ты придешь?"
"Днем".
"Точно придешь?"
"Точно приду", - Сара чмокнула его в щеку.
Роберт улыбнулся. На одно мгновение.

10. Несколько дней назад...
Но все это случилось не сразу.
"Здравствуйте... Роберт", - не очень решительно говорит Сара.
"Сара", - кивает Романо.
"Как вы себя чувствуете?"
"Нормально".
"Нормально по сравнению с вчерашним?" - проницательно замечает Сара.
"Откуда ты знаешь, что было вчера? Тебя же вчера не было в больнице..." - удивляется Роберт.
"Я спрашивала у медсестер".
"А они-то откуда знают?"
Если Романо было больно, он это тщательно скрывал.
"На то они и медсестры".
"Ты - самая лучшая медсестра".
"Доктор Романо".
"Я просил называть меня Робертом".
"Но я не могу называть вас так!"
"Можешь".
"До свидания, Роберт", - быстро говорит Сара и уходит.
Романо пожал плечами.

"Роберт..." - она стоит возле его кровати.
"Нет, уйди... я хочу остаться один..." - шепчет Роберт, съеживаясь.
"Но вы и так все время одни..."
"Уйди... Уйди!"
"Роберт... Что случилось?" - ласково спрашивает Сара.
"Ничего", - коротко отвечает он.
Роберта встряхивает ознобом.
"Роберт", - она касается его плеча.
"Не прикасайся ко мне".
"Роберт... Все будет хорошо... поверьте мне..." - уверяет его Сара.
"Все будет... плохо... Я хочу домой..."
"Роберт. Потерпите еще немного. Скоро вы поправитесь".
Он утыкается в нее лицом, пальцы цепляются за ее халат.
"Роберт, все будет хорошо, хорошо", - ладони Сары гладят его по голове, по спине...
Такие моменты, когда у Роберта начиналась депрессия, случались редко. Но случались.

Дождь опять стекал по окну.
"Роберт?" - она заглянула в дверь.
"Сара, привет!" - Роберт лежал в постели.
"Сегодня у вас нет меланхолии?" - на всякий случай спросила Сара, намекая на дождливую погоду, от которой у Романо обычно портилось настроение.
"Нет, заходи, не бойся".
Сара села на край кровати, с правой стороны.
"Как ваша рука?"
"Сколько раз тебе говорить, обращайся ко мне на "ты".
Сара глянула на Роберта и, вздохнув, повторила:
"Хорошо, как твоя рука?"
"Прекрасно. Но страшно болит не переставая".
Он нашел ее руку, чуть сжал.
"Роберт..." - выдохнула Сара.
"Что?" - откликнулся он.
"То, что было несколько дней назад..." - сдавалась Сара.
"Я помню..." - вздохнул Роберт.
Тучи закрыли небо, комнату потопил полумрак.
"Знаете, я все еще вас... тебя люблю..."
"Я тоже..." - он поднес ее ладонь к своим губам.
"Но мне так хотелось бы, чтобы этого не было... - закрыла глаза Сара. - Мне страшно, что остальные подумают..."
"А мне не страшно... Не думай об остальных, Сара. Думай о себе..."
Порыв ветра за окном усиливается. Губы близки во мгле. Дождь молотит по стеклам. Где-то скрипнула дверь... Или это прогрохатало в отдалении?
"Это неправильно... это невозможно... это... Боже... Боже..." - шептала Сара между поцелуями.
Сверкнула молния. Ударил гром.
"Сара..."
"Молчи... молчи..."
Сара выпрямилась. Роберт лежал на подушках, часто дыша.
"Сара, останься..."
"Мне нужно идти..."
Ширли деликатно прикрыла дверь.

11. Лиззи из Англии.
Роберт разметался во сне, что-то шептал... Сара склонилась над ним.
"Лиззи... Лиззи..." - услышала она.
Роберт застонал.
"Лиззи, не уезжай, прошу тебя... останься..."
Сара мягко потрясла его за правое плечо.
"Роберт, проснись... Роберт..."
Он распахнул глаза. Потер ладонью лоб. Сел.
"Все в порядке... - успокаивающе сказала она. - Ты беспокойно спал".
Она села рядом, приобняла.
"Тебе кошмар приснился?"
"Да... - не очень уверенно сказал Роберт. - Что-то вроде кошмара".
Сара помолчала, а потом мягко спросила:
"А кто такая Лиззи?"
Он дернулся.
"Откуда ты..."
"Ты шептал ее имя во сне", - объяснила Сара.
Роберт затих.
"Если не хочешь - можешь не говорить. Я просто спросила".
Роберт боялся, что у Сары сделается чужое лицо, что она уйдет от него... Ведь нельзя же любить двух женщин одновременно! Даже если вторая - за океаном...
"Лиззи - это Элизабет Кордей. Она здесь раньше работала, ты ее, наверное, видела... - тихо сказал Роберт. Помолчал. Решился рассказать. - Я ее очень любил. Но несколько месяцев назад ее муж умер, и она уехала к себе на родину, в Англию".
"Навсегда?" - понимающе спросила Сара.
"Навсегда. Я ее больше никогда не увижу..." - Роберт закусил губу.
"А она..." - Сара замолчала.
"Что? Ты хочешь спросить, любила ли она меня? - Сара хотела спросить именно это. - Нет. Мы были всего лишь друзьями. А теперь она далеко", - он опустил голову.
"Роберт, - Сара заставила его посмотреть себе в глаза. - Давай, когда ты поправишься, мы вместе полетим в Англию? На неделю. Согласен?"
"Ты полетишь со мной?" - наконец-то Сара увидела в его глазах радость. Настоящую.
"Конечно. Согласен?"
"Сара, я люблю тебя", - просто сказал Роберт, улыбаясь.
"Я тоже. Спи".
Роберт закрыл глаза и уснул. И кошмары его больше не тревожили.

Сара сидела на диване и пыталась смотреть телевизор. Было около одиннадцати часов вечера. Роберт еще не спит. Наверное, думает о чем-нибудь, возможно даже о ней. А может он просто грустит, уставившись в потолок. А может ему очень больно сейчас... Сара судорожно вздохнула.
Приходить к Роберту вне работы она боялась. Вдруг кто-нибудь спросит: "Сара, твоя смена уже кончилась. Ты куда?" А если кто-нибудь войдет, когда она сидит с Робертом? Что тут скажешь? Страх, что кто-нибудь узнает, к кому она ходит каждый день, сидел в ней постоянно, хотя Роберт и пытался успокоить ее: "Сара, какая разница, кто об этом знает? Я хочу быть вместе с тобой, ты хочешь быть вместе со мной. Что тебе еще надо?"
Сара выключила телевизор и, раздевшись, легла в постель. Завтра ей нужно быть на работе очень рано, Роберт будет еще спать. Но заглянуть-то, посмотреть на него, на спящего, никто не запрещает, верно?
Но Сара не могла уснуть. Она знала, что поездка в Англию состоится лишь ближе к осени, раньше Роберту просто нельзя. Сара надеялась, что до осени с Робертом ничего не случится. А точнее с его больной рукой. Там придется оставить Роберта наедине с Элизабет, пусть он с ней повидается. Ведь он так по ней скучает. Ревности не было. Сара вздохнула. Можно ведь любить двух женщин одновременно. Даже если вторая - за океаном...

Роберт приоткрыл глаза. По комнате плавал рассеянный утренний свет. Хотелось спать. Но рядом стояла Сара.
"Спи, я еще приду", - прошептала она.
"Нет, не уходи... - сонно сказал Роберт. - Я сейчас проснусь... подожди..."
Сара присела рядом с ним. Романо стряхнул с себя сон и посмотрел на склонившуюся над ним Сару. Тут его правая рука проникла в ее волосы, расстегнула заколку...
"Тебе идут распущенные волосы... - прошептал он. - Ходи так всегда..."
"Я ведь на работе, они мне мешаются", - заметила Сара.
Светлые пряди упали ему на лицо, защекотали щеки, шею... Роберт тихонько засмеялся. Впервые за все время.
"Но сейчас-то ты не на работе", - счастливо выдохнул он.
"Пока нет, - она наклонилась, чмокнула его в нос. - Но сейчас уже пойду. Давай обратно заколку".
"Ммм..."
"Что "ммм"?
"Нет, не дам..."
"Роберт!"
"Сначала дай мне слово".
"Какое еще слово?" - недовольно, а на самом деле с опаской спросила Сара.
"Что ты полетишь со мной в Англию!"
"Конечно, полечу. Я же сказала тебе, - рассмеялась Сара. - Теперь - заколку!"
"Держи свою заколку", - она упала ей в протянутую ладонь.
Сара убрала волосы, заколола их и посмотрела на Роберта.
"А ты спи. Не уснешь ведь теперь".
"Мне уже надоело спать. Целыми днями сплю".
"Спи. Иначе..." - она шутливо грозно сдвинула брови.
Роберт фыркнул и покорно закрыл глаза. Как только Сара ушла, он открыл их вновь. Как хорошо, что на свете есть Сара!

12. Страхи и тревоги.
Несмотря на все страхи Сары, никто не узнал об отношениях между ней и доктором Романо. Никто, кроме Ширли. Но она закрывала на это глаза, и от нее никто не мог узнать об этом. Когда Сара в очередной раз ускользала в палату к Роберту, Ширли только улыбалась про себя. Случилось другое. То, чего больше всего на свете боялся Роберт.
Сара вошла в палату около полудня. Роберт не посмотрел на нее.
"Ты спишь?" - удивленно спросила Сара.
Роберт не ответил. Она подошла и увидела, что глаза его открыты, невидяще уставились в потолок.
"Роберт, что случилось?" - забеспокоилась Сара.
Он сел, посмотрел на нее почти черными глазами.
"Врач... приходил. Он сказал, что моя рука... что я вряд ли смогу оперировать. Это еще не точно, но..."
Он качнулся к ней, Сара обняла его.
"Роберт, пожалуйста, не надо. Все будет хорошо. Я же тебе обещала", - шептала она, зная, что ее слова бессмысленны.
"Но если это правда, что я тогда буду делать? - прошептал Роберт, прижимаясь к ней. - Я же... я же хирург!"
"Ты сможешь оперировать! Не верь врачам. Все будет хорошо, все будет хорошо", - как заклинание шептала Сара, проваливаясь в тот же самый горький омут, что и Роберт.
Так они просидели долго. Потом Сара осторожно взяла его левую ладонь. С нежностью погладила его пальцы...
"Ты сможешь. Нужно только время..." - произнесла она.
"Сара, не надо утешать меня, - дернул плечом Роберт. - Я знаю, что все кончено".
"Роберт, нет, не кончено. Я же с тобой. Мы будем вместе, всегда, ты поправишься, я обещаю тебе... Роберт..."
Он отнял лицо от ее груди.
"Сара, тогда хотя бы приходи почаще..."
"Я буду приходить, как только смогу", - заверила его Сара.
Тогда Роберт чуть улыбнулся.
"Я скоро смогу вставать".
"Вот и хорошо".
Ширли осторожно прошла мимо палаты. Остановилась. Дверь была чуть приоткрыта. Из палаты доносился шепот Сары, которая успокаивала доктора Романо. В коридоре показалась Кэрри Уивер, она не навещала Романо уже две недели, и с досадой решила исправить эту оплошность.
"Доктор Уивер, - окликнула ее Ширли. - К доктору Романо пока нельзя. У него сейчас врач".
Сара поглядела на часы.
"Тебе пора?" - спросил Роберт.
"Увы... - вздохнула Сара. - Ты только не грусти, я еще приду".
"Ладно".
Сара на прощанье поцеловала Роберта и вышла из палаты. Прошла несколько шагов. Остановилась.
"Боже, если есть ты на свете, сделай так, чтобы Роберт мог оперировать, когда поправится!" - прошептала Сара.
Роберт смотрел на закрывшуюся дверь. Что же будет, если он не сможет оперировать? Ответ был прост: ничего не будет. Роберт уже не представлял своей жизни без хирургии. Но одно было хорошо - руку тогда не отрезало совсем, он сможет ей делать хоть что-то. Нет, в это невозможно поверить! Такого не может случиться - с ним!
Мы будем вместе, всегда, ты поправишься, я обещаю тебе...
В любом случае Сара будет всегда с ним. Он поправится. Они полетят в Англию. Он найдет Лиззи. И будет с ней долгую-долгую неделю... И Сара будет вместе с ними. Чтобы ни случилось на этом свете, эту неделю у него никто не отнимет.

Прошло три дня. Сара, как и обещала, навещала Роберта чаще, чем обычно. Он пытался радоваться ее визитам, но не мог заставить себя даже улыбнуться. Сара помогала ему, как могла.
"Роберт, ты же врач, ты знаешь, что полтора месяца в таком случае недостаточно".
"Но врач сказал..."
"Кто умнее: ты или этот твой врач?"
"Я".
"Ну и вот!"
"Ох Сара, как мне хотелось бы верить твоим словам", - полупростонал Роберт.
"Так верь им! Подожди еще несколько месяцев, чувствительность вернется, обещаю!"
"Я уже устал ждать..."
"Жди и не волнуйся раньше времени".
За такими разговорами Сара иногда засиживалась с Робертом до самой ночи. Их никто не тревожил, вот удача. Саре уже ничего не было страшно - ее смена кончалась, и она шла в палату к Романо. Уходила лишь, когда он начинал засыпать.
"Роберт, ты совсем спишь..."
"Нет... я не сплю..." - пробормотал Роберт.
"Спишь. Я пойду".
"А ты завтра утром еще... придешь?" - спросил Роберт, с трудом открывая глаза.
"Конечно", - улыбнулась Сара, подходя к двери.
"Надолго?" - совсем засыпая, спросил Романо.
"На полчаса", - Сара приоткрыла дверь.
"Это хорошо", - Роберт закрыл глаза и тут же уснул.
Сара направилась к себе домой. В квартире одиноко звонил телефон. Это Саре почему-то не понравилось. Она схватила трубку.
"Алло?.."

13. Письмо.
Сара должна была прийти утром. Но ее не было. Хотя еще нет и десяти часов. Она придет чуть позже. Роберт вздохнул и заметил вдруг, что под подушкой, выставив наружу кончик, лежит листок бумаги. Сердце тревожно заперестукивало. Роберт выхватил листок правой рукой. По глазам ударило:
"Прости меня, Роберт!"
Сердце ухнуло вниз.
"Я должна уехать в другой город, очень надолго, это важно. Прости, что не разбудила тебя, чтобы повидаться в последний раз. Я бы просто не смогла оставить тебя, но мне необходимо ехать!"
Сара! Са-ра!!!

Было еще темно. Палату делили полосы лунного света. Сара подошла к его кровати. Он спал. Только бы не проснулся. Сара извлекла из кармана заранее написанное письмо. Ей нужно ехать! Роберт, пойми! Она осторожно положила письмо под подушку. Роберт шевельнулся. Нет, не просыпайся... Не просыпайся... Если он проснется... Нет, он не будет отговаривать ее, поймет, что это действительно надо. Но как будет смотреть! Несмотря на то, что Сара боялась его разбудить, она все же наклонилась и поцеловала Романо в губы.
"Сара..." - прошептал во сне Роберт.
Ее пальцы прошлись по одеялу. Роберт спал. Он спал и не знал, что она прощается с ним. Сара подошла к двери и уже оттуда чуть слышно прошептала:
"Прощай, Роберт, прощай, мой родной".
Ей нужно было торопиться, иначе она могла опоздать на самолет, но такое-то краткое прощание она может себе позволить.

"Я приеду, обязательно приеду! Жди меня! Я приеду, и тогда мы обязательно полетим в Англию, я же тебе обещала! Мне жаль, что приходится оставлять тебя в такую трудную для тебя минуту, но по-другому нельзя".
Она приходила поздно ночью, когда Роберт спал! Уже нельзя ее догнать, остановить!..
"Роберт, не верь врачам, верь себе, верь своему сердцу! Ты же врач, ты хирург, ты знаешь, что для выздоровления нужно время! Наберись терпения, жди, к руке вернется чувствительность, и ты будешь оперировать! Я знаю это. Я верю в это. Я надеюсь на это.
Но если что-то повернется против нас... Роберт, не верь, борись, надейся! Я верю, ты поправишься!
Я чувствую, что тебе будет трудно. Особенно в одиночку.
Солнышко, держись!
Я приеду, я буду с тобой! Чтобы ни случилось! -
Сара Бэкетт".
Роберт несколько раз перечитал письмо.
Сара, куда ты уехала? Как я тебя найду теперь? Почему ты так неожиданно уехала? Что мне теперь делать? Как мне теперь жить без тебя? Ты напишешь мне? Ты позвонишь? Сара!..
Никто не мог дать ответ на эти вопросы... Сары не было. Она уехала. Лиззи уехала... Сара уехала... Почему они все уезжают?
Кого мне теперь ждать каждый день? Как долго тебя не будет, Сара?..
Роберт понимал, что ее не будет очень и очень долго. Либо Сара сама не знает насколько, либо знает, но не хочет его огорчать...
Ведь впервые было все хорошо! Я никого так не любил, как Сару! Только Лиззи, но она никогда не отвечала мне взаимностью! А Сара... Сара...
Иногда Роберту казалось, что Сара уехала навсегда и никогда больше не вернется. Как и Лиззи. Но где найти Элизабет - Роберт знал. А Сара...
Что у тебя случилось? Из-за чего ты так спешно сорвалась с места? Случилось что-то плохое, да? Сара, я буду ждать тебя. Ты только возвращайся поскорее. Уладь свои дела и приезжай!..
Душу Роберта скручивало и перекручивало. Хоть кричи на весь мир "Сара!", никто не откликнется... Он кусал до крови губы, тщетно пытался заглушить в себе растущую боль, тщетно пытался загнать внутрь слезы... прижимал к груди письмо...
Сара! Еще несколько месяцев назад я не знал тебя. Как же я раньше жил? Ты ведь была совсем рядом. А я не понимал... Как мне было плохо без тебя... А потом ты пришла, ты помогла мне выжить, когда я думал, что все кончено... А теперь тебя не будет... И вернешься ты через долгое-долгое время...
Дверь открылась. Роберт только через несколько секунд поднял глаза, в которых стояли слезы.
"Иди к черту, Кэрри!.." - зло крикнул он.
Уивер приоткрыла рот, но потом закрыла его и вышла, прикрыв дверь.
Хотелось запустить подушку в стену...
Раньше я ужасался: "Как это? Приходить в операционную и никогда больше не увидеть там Лиззи?!" А теперь я не знаю, как быть. Как можно лежать в этой палате и знать, что Сара больше не войдет сюда?!
Потом отчаяние отступило. Пришла черная усталость. Роберт даже не пошевелился, когда открылась дверь.
"Доктор Романо".
"Ширли..."
"Сара Бэкетт уехала, да?" - тихо спросила медсестра.
"Ты знаешь?" - нет сил даже, чтобы удивиться.
"Да, все это время я знала", - призналась Ширли.
"Никто больше не знает? Ты никому не говорила?" - спросил Роберт. Ради Сары спросил. Сейчас ему было все равно, пусть даже если вся больница на них любовалась.
"Нет, никто не знает, - покачала головой Ширли. Потом, помолчав, спросила. - Вам ничего не нужно, доктор Романо?"
"Нет..."
"Все будет хорошо, доктор Романо", - сказала Ширли, закрывая дверь.
Не будет... Уже никогда и ничего не будет хорошо... На Роберта оглушающим потоком хлынула тоска.
Роберт, не верь, борись, надейся! Я верю, ты поправишься!

Следующая часть >>

Оглавление

Пол МакКрейн. Неофициальный сайт.
Made by Paduya